– Чистая правда, гражданин начальник, – подтвердил я охотно. – Я всё и всегда начинал первым. Первым родился. Первым начал терпеть убытки и первым же – получать прибыль. А он только и умеет, что бессмысленно копировать мои действия.

– А драться? – уточнил коп. – Драться вы тоже начали первым?

– Ну, разумеется! – я пожал плечами.

– В таком случае ответственность несёте именно вы. Боюсь, нам придётся задержать вас за хулиганство, – сказал коп и надел на меня наручники.

Меня отвели в обезьянник, где я и просидел остаток дня; однако, когда я вышел, заплатив штраф, то почувствовал, что моего двойника больше нет. Горя´ желанием узнать, действительно ли он исчез, я на следующий день вновь приступил к торговле, и мои лучшие надежды подтвердились: да, Бахуса больше не было, мои прибыли и убытки снова были только моими! С тех пор я никогда не видел своего двойника, хотя и не раз слышал о его проделках от своих детей и внуков. Ведь это именно он, Крис Бахус (под другим, разумеется, именем) стянул конфеты из буфета, и это он толкнул под локоть, сказал под руку, дёрнул за язык. Он творит всё то зло, за которое никто не хочет взять ответственность. Что же касается меня, то я больше никого не боюсь, потому что можно ли встретиться с чем-нибудь опаснее, чем собственная судьба?

А от той поры, когда мерзавец-двойник каждый день обнулял мой счёт и шептал мне в ухо «перекуплены, перепроданы», осталась только поговорка: «Чтоб заработать множество нулей, нужно несколько раз выйти в нуль».

Вот так я жил-поживал и торговал акциями, продолжая писать статьи для рубрики «Корпоративные новости». Я был, как взлетающий самолёт: с одной стороны, его тянет вверх, с другой – он всё ещё на земле. Момент взлёта очень трудно уловить. Вот и я: так и не уловил, когда перестал писать для «Хороших денег». Просто однажды я перестал приходить за зарплатой и только через год спохватился, что так и не попрощался с Дэви Заприжо и с прочими сотрудниками.

Тогда я купил торт, бутылку коньяка и явился в редакцию в конце рабочего дня. По правде говоря, я ужасно трусил. Ведь когда я там работал, все знали, какой я хреновый журналист, и, конечно, не особенно меня уважали. Когда я вспомнил об этом, я купил ещё огромный букет цветов для секретарши Дэви Заприжо, а для него самого – дорогую ручку в подарок; и всё равно я жутко трусил и холодел от ужаса, представляя, как он на меня, наверное, злится, ведь я просто ушёл и никому ничего не сказал.

В общем… как только я зашёл, меня чуть не задушили в радостных объятиях.

– Бакуш пришёл, Бакуш пришёл! – завизжали девочки и понеслись по коридору сообщать об этом Дэви Заприжо.

Дэви в тот момент, конечно, разговаривал по телефону, но, услышав, что я пришёл, моментально появился, просиял и пожал мне руку!

Честное слово, это было не из-за того, что я притащил торт и букет, а про бутылку Дэви даже сначала не знал. Хотя торт мы тут же раскурочили на части и сожрали, а бутылку пили до полуночи.

Тут-то мы с Дэви Заприжо и зауважали друг друга?..

Нет, не могу так сказать.

Дэви ведь видел, как я работаю. А я видел, как он работает.

Мы так и не стали близкими друзьями.

И я думаю, что это к лучшему.

Я постепенно привыкал жить такой вот замечательной жизнью, замечательнее которой и быть не может. Когда ты каждый день тащишься, как навьюченный караван через пустыню, или отплясываешь, как чечёточник, на рынке. И грызёшь шариковую ручку, и мнёшь уголок листочка. Тарарам-трам-пам-пам. Ты вдруг оказываешься, как дурак, вместе со всеми там, где не надо быть. А то вдруг ты ничего не понимаешь, совсем ничего, так что голова буквально кру´гом. Или ты околачиваешься круго´м, и тебя попеременно бросает то в жар, то в пот, хочется с кем-нибудь поговорить, но не с кем. И ты проклинаешь тот день ичас, когда ты решил чем-нибудь торговать. Ночью тебе снится работа, тебе приходят в голову замечательные мысли, а утром ты просыпаешься и понимаешь, что совершенно ничего не знаешь. Все ушли вперёд, а ты даже не умеешь как следует анализировать балансы – и ты спешно учишься анализировать балансы и вскоре самонадеянно считаешь, что научился.