Когда я оглядываюсь с высокой сторожевой башни старости на пройденные годы и вижу извилины своего пути, я обнаруживаю, что порой мне кажется, будто он вьется по краю пропасти, Но в конце концов, вопреки всем надеждам, они ведут к солнечным вершинам призвания, и у меня есть все основания восхвалять любящее и мудрое правление Провидения, тем более, что пути, которые, по мнению людей, были злы и вели к смерти, указали мне и бесчисленному множеству других новый источник жизни.

Мне было больше 21 года, когда я вышел из дома с путевой книжкой в кармане. В книжке я было записано, что я являюсь подмастерье ткача. Но с самого детства на страницах моего сердца это было написано по-другому. С невыразимой болью и тоской по осуществлению своего идеала я ждал этого прощания долгие годы.

Я хотел стать священником. Итак, я не пошёл дальше грести на челноке, как кто-то надеялся и желал, а спешил с места на место и искал кого-нибудь, кто мог бы помочь мне в учёбе. Затем ныне увековеченный прелат Маттиас Меркле (†1881), бывший тогда капелланом в Грёненбахе, взял меня под свое крыло, давал мне частные уроки в течение двух лет и готовил меня с таким неутомимым рвением, что я смог поступить в гимназию всего через два года. Работа была нелегкой и, судя по всему, бесполезной. После пяти лет экстремальных лишений и напряжения я был сломлен физически и морально. Однажды мой отец забрал меня из города, и слова хозяина гостиницы, у которого мы остановились, до сих пор звучат у меня в ушах. «Вебер, – сказал он, – это последний раз, когда ты берешь студента». Хозяин гостиницы был не единственным, кто говорил подобным образом, Другие разделяли ту же точку зрения.

Известный в то время военный врач считался великим филантропом и щедрым помощником бедных больных людей. В предпоследний год моей учебы в старшей школе он навещал меня 90 раз, а в последний год, наверное, более 100 раз. Он бы с радостью мне помог. Но его прогрессирующая болезнь взяла верх над его медицинскими познаниями и его жертвенной благотворительностью. Я сам давно уже потерял всякую надежду и встречал свой конец с молчаливым смирением.

Мне нравилось просматривать книги для развлечения и отвлечения внимания. Шанс – я использую этот распространенный, но неопределенный термин. я. бессмысленное слово, потому что совпадений не бывает – мне в руки попала неприметная маленькая книжечка. Я открыл его, речь шла о гидротерапии. Я листал взад и вперед. Там было написано что-то невероятное. В конце концов, у меня в голове промелькнула мысль: ты найдешь свое государство! Я продолжил листать.

Точно, это совпало, это было точно, это было почти точь-в-точь. Какая радость, какое утешение! Новые надежды оживили увядшее тело и еще более увядший дух. Сначала эта маленькая книжечка стала для меня соломинкой, за которую я уцепилась. Через некоторое время это был посох, на который опирался больной. Сегодня я считаю его спасательной шлюпкой, которую милосердное провидение послало мне в нужное время, в час моей величайшей нужды.

Книга, в которой рассказывается о целебной силе пресной воды, была написана врачом, а сами методы лечения в большинстве своем очень суровые и жесткие. Я попробовал квартал, полгода. Я не почувствовал никаких существенных улучшений, но и никаких недостатков не ощутил. Это придало смелости. Наступила зима 1849 года. Я снова был в Диллингене. Два-три раза в неделю я искал уединенное место и несколько минут купался в Дунае. Я быстро поспешил в купальню и еще быстрее побрел домой, в теплую комнату. Это холодное упражнение никогда не приносило вреда, и, по моему мнению, не приносило особой пользы.