Сам Ролдан, всякий раз вдыхая его, пытался вызвать воспоминания из прошлого. Бесполезно. Ни кровь, ни гены не могли нести подобной информации.

Успокоившись, Ролдан снял респиратор, но бросать его на пол не стал. Во-первых, чистильщики уберут его. Во-вторых, как знать, когда произойдет сбой. Особенно в свете последних событий.

Кроме свежего воздуха в помещение ничего не было. Никакой мебели. Хотя в прошлые визиты Ролдана встречал стол из темного стекла и глубокие кресла на тонкой, иллюзорно хрупкой ножке.

А также напитки. Но это уж ладно. Волнение за судьбу Берека никуда не делось. Происходящее ничуть не объяснило срочности и недоступности коллеги.

Ролдан сжал респиратор в кулаке и прижал к груди. Вряд ли он защитит от чего-нибудь кроме пыльцы. Вот подобные реакции действительно заложены в генах. Хотя Ролдан не понимал собственных действий.

Усилием воли он опустил руки, но кулак не разжал. Прошел в помещение, оглядываясь.

Обнаружилось несколько проходов в боковые комнаты с белыми стенами. Очевидно, имитация корабельной эстетики. Ролдан видел подобное в исторических произведениях. Так же – никакой мебели. В условиях резкого изменения гравитации лишние предметы могут нанести вред команде.

Под ногами пружинило покрытие, защищающее все поверхности, кроме прозрачных панелей напротив. Те действительно прозрачны, пропускали свет со стороны зеленой зоны.

Берек всегда говорил, что его забавляет вид леса.

Поймав последнюю мысль, Ролдан поморщился. Что-то в ней заставляло напрячься, вжать голову в плечи и сузить глаза. Системы внутреннего мониторинга отметили учащенное сердцебиение, ставшее следствием выброса адреналина.

Ролдан вообще ничего не понимал и не собирался доверять интуитивным реакциям. Они издавна подводят человечество, вырвавшееся из тернистой колыбели собственного невежества.

Из бокового помещения раздался хлюпающий звук. Затем другой. Волосы на загривке поднялись. Будь на спине и плечах Ролдана волоски, они бы так же выпрямились, но он их удалил еще в юношестве.

Звук этот продолжался, существовал всегда, просто напряженные органы слуха не обращали на него внимание. Как всегда, реакции тела затмили анализаторы. Ролдан обратился к алгоритмам, что размышляли вне контекста химических реакций. Машинный интеллект подводит, зато с меньшим процентом вероятности.

Хлюпающий звук. Периодичность в три с половиной секунды. Не похоже на капание воды.

Мышление анализатора больше затратило времени на сбор информации, нежели на ее интерпретацию.

Ролдан вздохнул облегченно.

– Это ты? – донесся голос.

Не со стороны хлюпанья, а где-то в ухе. Запрос из сети, переведенный в несовершенную форму.

– А кто же еще, – ртом ответил Ролдан.

– Так подходи, чего мнешься в анфиладе.

Ролдан пожал плечами. Не объяснять же коллеге то, что он объяснить не в состоянии. Все эти реакции следовало проанализировать. Возможно, следует обратиться к специалисту. Нагружать коллегу объяснениями не надо. Он не поднимет его на смех, просто ничего не поймет.

Так зачем нагружать человека пустыми данными? Белый шум никому пользы не принесет.

Сориентировавшись на звук, Ролдан прошел через несколько пустых комнат. Его ничуть не удивило, что к его приходу Берек оставил помещения без мебели. Напугавший – а именно так следует интерпретировать выброс адреналина, – его звук объяснял пустоту в помещениях. Их визуальную, скажем, неподготовленность к приему гостей.

Лишь одна стена в каждой комнате заменена прозрачными панелями. Расположенные за мягким покрытием светильники не мешали естественному свету с наружного пространства, мягко дополняли его тогда, когда движение ветра укрывало светило ветвями.