Сергей Журавлёв и Юкка Гронов анализируют организационно-экономические причины и следствия того, что «быстрые, часто непредсказуемые сезонные изменения моды не вписывались в жесткую плановую экономическую систему, где производство всего, вплоть до ниток и пуговиц, расписывалось заранее»[22]. Кроме того, исследователи обращаются к несоответствию между развитой системой моделирования и низким, за редкими исключениями, качеством одежды, доступной покупателям в магазинах.
Авторы «Моды по плану» приходят к выводу о нормализации моды в СССР к 1960-м годам и ее растущей интернационализации в 1970–1980-х. При этом «унифицированной идеологии моды», то есть специальных постановлений КПСС и руководства страны по поводу моды, авторы книги не нашли. Это свидетельствует о том, что на отношение людей к моде и их мнение по этому поводу власть пыталась влиять относительно мягкими «культурно-пропагандистскими средствами».
С. Журавлёв и Ю. Гронов признают, что ограниченность объема книги заставила их кое-чем пожертвовать. В частности, мало описаны профессиональная рутина модельеров, кроме сотрудников Ателье мод ГУМа, а также повседневная деятельность обычных советских ателье. По понятным причинам основное внимание авторы уделили моделирующим организациям Москвы, Ленинграда и Таллина.
Таким образом, с опорой на результаты выполненных ранее академических работ в данной книге я освещаю вопросы, которые по тем или иным причинам не были изучены ранее.
Перечисленные выше труды не учитывают (либо слабо учитывают) отношения «центр – периферия», которые были и остаются исключительно важны в России. Такие отношения в культурных индустриях, каковой является мода, могут работать неожиданным образом: во-первых, периферия переосмысливает информационные потоки, идущие из центра, и возвращает эти потоки трансформированными; во-вторых, периферия в состоянии сопротивляться разным формам навязывания образцов и стандартов в различных отраслях, в том числе и в сфере моды.
Опубликованные исследования демонстрируют сильный крен в сторону анализа советской моды как отражения советской идеологии сначала в ее реформаторском, а затем в консервативном варианте. Однако уже в 1960-х годах идеологическая составляющая в повседневной работе модельеров становилась все менее заметной, активизировался культурный трансфер западной моды в СССР. Каким образом в этом случае социализм продолжал регулировать моду? Как исподволь профессионалы моды трансформировали советский официоз?
Описание работы советского модельера обычно сосредоточено на выявлении препятствий и негативных факторов развития моды в плановой экономике. Однако, несмотря на все трудности, советские модельеры решали поставленные задачи, а также создавали творческие коллекции в условиях системного дефицита. Как они это делали? Какие стратегии использовали для обхода ограничений? Пока ни одно из известных мне исследований не отвечает систематически на эти вопросы.
Углубленное исследование производства советской моды «на местах» охватывает несколько направлений и может быть интересно не только историкам моды, но и специалистам, изучающим разные стороны жизни в СССР, а также широкой публике.