Они загрузились в мамин маленький пежо: Дима сел сзади, Яна – на переднее сиденье, а Роман – за руль. Он долго возился, подстраивая водительское место под себя. Яна хоть и была высокой, все же не такой, как он.

– Ну что, едем? – вежливо спросил Роман и снова ей улыбнулся.

Яне казалось, что он пытается сгладить напряжение от явного недовольства Димы, которое стало прорываться буквально в каждом его взгляде, в каждом слове.

– Да двигай уже! – подал голос Дима.

Роман скорчил мину, неожиданно подмигнул Яне и вырулил на дорогу.

– Можно? – спросил он через несколько минут неуютной тишины и, не дожидаясь ответа, принялся тыкать в кнопки радиоприемника.

Вскоре в машине заиграл какой-то рэп. Сама Яна такое не слушала, но, разумеется, высказываться по этому поводу не стала. Спасибо и на том, что ей не придется ехать самой. Только спустя какое-то время Яна поняла, что Роман не развернулся.

– А куда мы? – спросила она.

– Меня домой везем, – недовольно ответил Дима, будто только и ждал ее вопроса. – Сколько там еще?

– Двадцать две минуты, – ровным голосом произнес Роман. – Дыши воздухом, смотри в окошко.

– Иди ты, а? – отозвался Дима и вновь уткнулся в телефон, от которого оторвался, только когда Роман остановился перед воротами коттеджа Волковых.

Выйдя из машины, Дима набрал код, первый проскользнул в начавшую открываться створку, а потом и вовсе ушел в дом, никого не дожидаясь.

Яна тихонько вздохнула. В такие минуты она каждый раз чувствовала себя лишней. Остаться одной посреди трассы было ничуть не хуже, чем оказаться здесь. До дома все равно полтора часа езды.

Роман надул щеки и шумно выдохнул, глядя прямо перед собой. Видимо, его тоже «порадовало» поведение Димы. Дождавшись, когда ворота откроются, он въехал на территорию, аккуратно припарковался рядом с машиной Сергея и, заглушив мотор, повернулся к Яне.

– Давай сходим поздороваемся, чаю попьем, а потом я тебя в Москву отвезу.

– Спасибо, что хотя бы ты меня не ненавидишь, – вырвалось у нее.

Роман посмотрел на «гостеприимно» закрывшуюся за Димой дверь и усмехнулся.

– Ты, кажется, не очень понимаешь, что он сегодня ради тебя сделал.

– Ты о чем? – озадаченно спросила она, воскрешая в памяти сегодняшний день.

Дима приехал, попинал колеса, обошел машину, уточнил, точно ли она поедет, а потом просто сел на пассажирское сиденье и стал постфактум комментировать то, что она творит на дороге.

Роман повернулся к ней и, глядя в глаза, очень серьезно сказал:

– После гибели родителей Димка боится транспорта. Любого. Он нормально в машине может ездить только с Сергеем. Ну и со мной иногда.

– Господи! – прошептала Яна, прижимая руку ко рту. – Так вот почему он так выглядел. А я думала…

Она замолчала, не зная, что сказать.

– Из ненависти такое не делают, – тихо закончил Роман.

Особняк Волковых, располагавшийся в закрытом коттеджном поселке, был похож на те, которые обычно выставляют в различных мотивационных пабликах в интернете, когда говорят, что нужно стремиться к лучшей жизни. Лучшая жизнь зачастую представлялась именно так: в роскошном доме, с собственным прудом под окнами, елями и разноцветными клумбами, на которых пестреют тюльпаны.

Крестовский не стал нажимать на кнопку звонка – просто толкнул незапертую дверь и пропустил Яну в просторный светлый холл. Она была здесь не в первый раз и даже не в десятый. За эти месяцы Сергей приглашал ее не просто приезжать на выходные – он всерьез предлагал переехать к ним жить. Правда, на вопрос Яны, как он собирается объяснить это Лене, их общий дядя не нашел что ответить. Просто потому, что не было в нем никакого двойного дна и он совершенно не умел продумывать хитроумные планы. Чем ближе они общались, тем сильнее Яна удивлялась тому, что могла всерьез подозревать его в разворовывании денег компании и в желании угробить родных племянников. Впрочем, как выяснилось, всем этим занималась Янина мама, а вот ее она в подобном заподозрить точно не могла. Да что там заподозрить? Даже когда факты уже буквально кричали о причастности ее мамы к странным стечениям обстоятельств, которые едва не обернулись гибелью Димы, Яна ведь продолжала считать, что маму кто-то заставляет, что есть какая-то причина, по которой она это делает. Самое смешное, что в глубине души она до сих пор так считала. И даже однажды сказала об этом Роману.