– Нет, – я покачала головой, стараясь сохранять спокойствие. – Это твое дело. Твой выбор. – Я старалась говорить как можно мягче, хотя внутри меня все сжималось от страха и жалости.

Ее пальцы медленно разжались, и она отпустила меня. Она тяжело опустилась на пол, привалившись к стене, как будто больше не могла держаться на ногах. Я посмотрела на нее и поняла – Лана была сломлена.

– Думаешь, я этого хочу? – ее голос дрожал от эмоций. – Каждый день – это борьба, и боль становится только хуже. Эти таблетки – единственное, что держит меня на плаву. Без них я просто сдохну, – она закрыла глаза, словно пытаясь отгородиться от всего мира.

Я стояла рядом, не зная, что сказать. Внутри меня все переворачивалось. Лана, та, которую я считала ледяной и бесчувственной, на самом деле была человеком, разрушающимся от боли, отчаяния и страха. Она не была той безупречной девушкой, которой я ее видела. Все это было лишь фасадом, за которым скрывалась настоящая трагедия.

– Лана… ты должна поговорить с врачом. Тебе нужно больше, чем просто таблетки, – я попыталась предложить ей помощь, хотя знала, что она не примет ее.

Лана долго молчала, прежде чем наконец ответила.

– Не лезь в это, – ее голос снова стал холодным. – Мне не нужна жалость. Никто не будет решать за меня, – ее взгляд снова стал острым, но я видела, что внутри нее все горит.

Я понимала, что больше ничего не могу сказать. Я увидела Лану настоящей, но понимала, что она никогда не позволит мне приблизиться к ее боли. Это был ее бой, и она должна была справиться с ним сама.

Я смотрела на Лану, видя, как она страдает, и не знала, чем могу помочь. Она тяжело дышала, ее лицо кривилось от боли, словно каждая секунда существования была невыносимой.

– Я сдохну от этой боли, если не выпью что-то обезболивающее, – Лана говорила едва слышно, ее голос был пропитан усталостью и отчаянием.

Я метнулась к себе и порылась в аптечке, найдя там несколько упаковок обычных таблеток от головной боли. Предложила их, но она покачала головой, с болезненной усмешкой.

– Это все – мертвому припарка. Мне нужно что-то серьезное. Что-то настолько сильное, что используют при операциях или ранениях. Боли просто нереальные.

– А врачи? – я не могла сдержать тревогу. – Почему ты не обращаешься к врачам?

– Ты думаешь, я не знаю, что они скажут? – Лана закусила губу, ее глаза сверкнули злостью. – Они не могут помочь. Мне никто не может помочь. Я умираю, Даша, это ты можешь понять? Я не знаю, сколько мне осталось, но я хочу остаток жизни прожить нормально, а не под капельницей!

Я замолкла на несколько секунд, пытаясь сообразить, что можно сделать. И вдруг меня осенило:

– Я знаю, что тебе поможет.

– Неужели подорожник на одно место? – Лана кривовато ухмыльнулась, скептически прищурив глаза.

– Нет, не подорожник. Висариум. Он точно облегчит твою боль. Обезболивает пусть не так сильно, как ты хочешь, но зато спать будешь как младенец. Просто у него такой эффект, даже если тебя резать будут, ты не проснешься!

Лана смотрела на меня, словно сомневаясь, стоит ли вообще меня слушать.

– И откуда такие глубокие познания? – в ее голосе сквозил нескрываемый сарказм.

– В дурке просветили, – я пожала плечами, чувствуя, как внутри все напрягается от ее недоверия. – И мне прописали его для сна. От кошмаров… Артур мне каждый день выдает по одной…

– Дай угадаю. Мы сейчас пойдем к Артуру и попросим его поделиться, – она усмехнулась, ее лицо на мгновение утратило ту злую маску боли.

– Не надо к Артуру. У меня есть немного, – призналась я неохотно, чувствуя неловкость. – Правда, они уже немного поюзанные и не совсем чистые. Я раньше обсасывала их, чтобы снять тревогу.