Все детские обиды всплывают в памяти. Я опять чувствую себя маленькой девочкой, которую бросили.

Тоха, наконец, отпускает мою руку, и я машинально растираю запястье. Он ставит передо мной тарелку с супом. Наклонившись над ней, не могу сдержать предательских слез.

Мне стыдно. Очень стыдно! А еще обидно и больно. И плевать, что вокруг полно незнакомых людей. Оказывается, одно дело знать, что мама воспитывала чужих детей, и совсем другое – убедиться в этом… в реальности.

- Всё. Всё, я сказал! Степа, отстань. Витька, иди в… Сам знаешь, куда! Отвалите все! – сквозь шум в ушах слышу я голос Тохи.

«Платон тебя встретил?» - вспоминаю я.

Тоха – Платон, а не Антон. Какая же я дура…

- Ты чего? – спрашивает Тоха, наклонившись ко мне. – Чего плачешь? Стыдно стало? Ешь, давай. Не реви.

Судорожно перевожу дыхание, смахивая с ресниц слезы. Замечаю, что руки дрожат, но не понимаю, от нервных переживаний или из-за того, что упал сахар в крови. Инсулин я ввела, а не поела.

- Ты меня слышишь? Софка! – дергает меня Тоха. – Мне уже страшно. Я ничего не понимаю в этом.. твоем… Поэтому сейчас к врачу отволоку. Я не шучу. И все узнают то, что ты хотела скрыть.

- Не надо, - прошу я, нащупывая ложку. – Это пройдет, как только я поем.

6. Глава шестая

Соня

Бунтовать и показывать характер сейчас глупо. Даже хорошо, что Тоха меня остановил. Сбежала бы – и вполне могла словить гипогликемическую кому. О том, чтобы скрыть болезнь, после такого можно забыть.

Правда, и аппетита нет. Давлюсь едой под молчаливым взглядом Тохи, одного из моих сводных братьев.

Я и рада бы остаться одной, но понимаю, что именно он оберегает меня от повышенного внимания одноклассников. Многие пытались подойти к нашему столу. Не знаю, зачем. Предполагаю, чтобы рассмеяться мне в лицо или сказать что-то обидное. Поглумиться над глупой новенькой. Тоха прогнал всех наглых и любопытных, чтобы я могла спокойно поесть.

Потому что мама его попросила…

Глупо ревновать его к маме. Умом я это понимаю, а сердце щемит от обиды. Прокручиваю в голове нашу с Тохой встречу, поездку в машине, и подозреваю, что он с самого начала задумал столкнуть меня с Лукой. Близнецам, должно быть, весело, когда их путают, а я так удачно подставилась, не заподозрив в Тохе сводного брата.

Больше я не ошибусь, Лука и Тоха похожи внешне, но они смотрят на меня по-разному. Мне не забыть ледяного, полного ненависти взгляда Луки. А у Тохи даже сейчас в глазах прыгают смешинки.

Значит, один меня презирает, а другого я забавляю. Весело!

- Успокоилась? – спрашивает Тоха, когда мои тарелки опустели.

- Нет, - отвечаю я честно. – Все еще хочется тебе врезать.

- То есть, с юмором у тебя проблемы, - фыркает он.

И ведь не отрицает, гад, что повеселился, подставив меня!

- А у тебя проблемы с чувством такта, - парирую я.

Тоха хмурится, соображая, что я имею в виду. И, кажется, до него доходит.

- Сонь, позже поговорим? – предлагает он. – Не здесь. Мы с Лукой никому не сказали, что ты наша сестра…

- Я не ваша сестра! – шиплю я, перебивая.

- Вот и пусть все думают, что мы просто пошутили над новенькой, - спокойно заканчивает Тоха.

- А как же то, что ты тут торчишь? Типа… оберегаешь?

- Для меня это нормально. Поверь, никто ничего не заподозрит.

- Как скажешь…

Теперь мне обидно, что сводные братья скрывают наше «родство» от одноклассников. Злюсь на себя за это. Мне бы радоваться, ведь и я не хотела, чтобы они крутились рядом.

«Соня, ты перенервничала, - говорю я себе строго. – Все в порядке. Позор можно пережить. А что до Тохи и Луки… Мне никто не нужен».

- До корпуса дойдешь или проводить? – интересуется Тоха.