– Да что там… от меня же многого не требуется. Поприветствовать, представить гостей, поучаствовать в обсуждениях, может, чуть пофилософствовать. С другой стороны, что лучше, выспавшись и без бумажки или выжатым лимоном, да с надутым, вымученным текстом?

– Справишься? Всё-таки прямой эфир… на весь мир.

– Прочь сомнения, – прозвучало убедительно и как наставление.

На планшете появилось изображение миловидной девушки в стильном деловом костюме.

– Девчонки, пополдничать бы. С кофе, с блинчиками, на террасе и одно мороженое.

– К вам Анант Батлер. Уже поднимается. Вы не забыли? – не по заданной теме ответила девушка.

– Два раза пополдничать и одно мороженое. Э-э… и пусть сразу заходит.

– Хорошо.

– Кому говорить больше придётся, так это людям с самого проекта, – генеральный секретарь подошёл к рабочему столу и там оставил планшет в покое. – Один из них совсем скоро здесь появится. Мероприятие не такое и профильное для меня. Зачем все вокруг это церемонией называют? Там больше на научную конференцию будет похоже.

– Я и думаю, – подхватила жена, – юбилей ООН и космический запуск. Нет, не спорю, связь проглядывается, но не такая, чтоб вот так вот прямо их друг к другу приурочить. В мире ещё столько мест, где можно было эту церемонию провести. Вон первый запуск… там, по-моему, без каких-либо торжественных собраний обошлось.

– Совпало. Право, не знаю, где лучше было бы собраться, когда наиболее благоприятный момент для запуска попадает на второй день наших празднеств. Всё ж таки общее дело! Считай, всей планетой запускаем. Представь на секунду, что за нами кто-то наблюдает с расстояния других звёзд. Мы же для них все одни, земляне. Вполне символично, что данная акция пройдёт не где-нибудь, а в UN-Сити.

Дверь из приёмной отворилась. Вошёл высокий, худой, пожилой человек, на глаз лет семидесяти пяти, с взъерошенной седовласой шевелюрой на голове. На эту шевелюру взгляд устремляется сразу и невольно. В одной руке он держал старомодную шляпу.

По внешности вошедшего с высокой долей вероятности угадывалась его причастность к миру науки. Учёным некогда заниматься подбором для себя одежды, и если никто из родных и близких содержанием его гардероба особо не озабочен, то почти всегда в их образе можно уловить непритязательность. Даже по фасону одень, так неряшливость разглядишь. В данном примере, у вошедшего присутствовали оба эти качества: чуть неряшливый верх, весьма непритязательный низ. А появись здесь сейчас по некоему волшебному дуновению ожившим персонажем Шерлок Холмс, он бы, окинув взглядом гостя, непременно нам поведал… Что жена полунеряшливого учёного тоже причастна к миру науки и тоже скромна в одеждах, хотя и младше на двадцать девять лет, и она у него третья. Что есть единственная дочь от первого брака, не имеющая к миру науки никакого отношения, разведена и живёт недалеко от отца вместе с двумя сыновьями. Правда, сыновья дома бывают совсем редко, так как старший сын надолго уезжает на учёбу в один очень известный университет в Англии, а младший подаёт немалые надежды в знаменитой хоккейной академии в Канаде. Также у дочери живёт большой чёрный лабрадор, с которым она часто заходит в дом к отцу и даже оставляет его там – иногда на пару дней, иногда на пару недель, а когда и на месяц.

Стоит лишь добавить, о чём Шерлок Холмс ни в коем разе не смог бы угадать: две эти женщины настолько ровесницы, что первая старше второй всего на один день. Дальше, уже без чьей-либо помощи, нетрудно догадаться, что подругами им быть сложно, а именно от них в значительной степени зависит, что носит на себе муж и отец.