Вивиэн рассчитывала на его помощь, но Ригоронец распорядился иначе. К ней уже направился Громила, при виде которого вспоминаются подробности их первой встречи. Мужчина немолодой, но настолько массивный, что его почести видятся не благом, а угрозой. Айло. Он подвел к ней своего богатырского коня и кивнул в сторону седла.

– Величество велел доставить, – с ноткой вины заметил он. – Будем доставлять. Вам какие почести оказать? С усердием или просто помолчать?

Айло склонился в глубоком поклоне и подставил Мерионке руку в качестве приступка. Стоило ей поставить ножку, как тот поднял ее, словно пушинку, и усадил в седло. А когда сел позади, она наконец оценила заботу. Нет надежнее и теплее плеча, он укрыл ее своей меховой накидкой, и осторожно направил коня в сторону Нового Шанана.

В пути сохраняли молчание, она разомлела и почти готова заснуть в его уютных объятиях. Айло почтительно молчал и только тихо кхекал. У нее был тяжелый день. Да что там, у нее был тяжелый месяц, полгода, она едва может поверить в безопасность и покой.

– Господин Айло…

– Можно просто, Айло, Миледи, – сразу откликнулся он. – Я из простых, высоких слов на меня тратить не нужно. Это вы меж собой церемониями расшаркивайтесь. «Высочества», «миледи». Фамильная честь, великосветские мм… чего у вас там ещё случается?

– Этикет, нормы вежливости, деликатность, предупредительность, дипломатия, манеры, – подсказывала она. – Давно забытые слова…

– Вот-вот, этикет. Со мной можно разговаривать не через золотую ложку. Поди мешается во рту. Слова, слышу, хорошие говорите, а искры летят, будто наковальню по очереди бьете.

– Простите, если я создала о себе такое мнение, – виновато оправдывалась она. – Я не хотела. Устала очень, но нужно держаться ради людей. Понимаю, я порой нервная…

– Так я не о вас. Мой тоже хорош, рычит через губу, – качал головой Громила. – Вы, Миледи, не смотрите на него. Не такой он, другой. Это так, временные трудности.

Девушка даже приободрилась от подобных слов и сбросила налет сна.

– Я очень не права. Мне следовало поблагодарить вас за наше спасение. Ридалаг, наверное, держит на меня зло за ту историю?

Айло пожал плечами, а Вивиэн буквально подбросило в седле от его маневров.

– За сковородку? Что вы, Миледи. Он и позабыл о том. Дело совсем не в вас, но задевать его нынче гиблое дело. Война за стенами, вот беда в чем. Он о том денно и нощно вздыхает. А ваши сковородки да капризы его только отвлекают. Может оно и к лучшему, хотя бы немного перестанет думать о кочевниках.

– Хм… а вы начальник его стражи? – заинтересовалась она.

– Эм… – растерялся Айло. – Я не начальник, я просто при нём.

– Вы его телохранитель?

– Ну, да, и телохранитель тоже. Я, как бы, с детства при нём…

Вивиэн от догадки приподняла бровки и развернулась, чтобы рассмотреть Громилу еще раз.

– Вы его нянька?

– Гм… он не любит этого слова, – заговорщически прошептал Айло. – Нянька – это как-то по-девичьи что ли. Я при нём можно сказать с… он ещё только сидеть учился, когда я рядом оказался. Случайно. Да так и остался. Сначала хранителем, потом… Мне как-то спокойней, пока он на виду. Я к нему привык даже больше, чем к собственным детям. А их у меня девять.

– Неожиданно, – задумчиво кивала девушка. – У варваров, оказывается, тоже бывают няньки. Это многое объясняет.

– Скажете тоже, Варвар, – бурчал тот. – Варвар – это кто? Варвар – это неотесанный мужик, типа, меня. Без манер и понимания. А мой образованный, экие штуки с детства изучал. Вспоминать страшно.

– Кандалы и цепи?

– Все больше кораблями увлекался. Алхимию изучал, – хохотнул нянька, – всякую гадость в дом тащил. А воняло как, шипело, взрывалось. Клей надумал изобрести, чтобы корабли, значит, без гвоздей строить. Раз, так приклеился, что наголо брили. Не изобрёл, само собой. А до клея, как сейчас помню, гвозди всё забивал, а потом отдирал. Куда ни плюнь, везде гвозди. Меня как-то… заснул-то всего на часок, а проснулся уже частью паркета.