Я открыла холодильник и начала рыться по полкам. От прошлого визита поварихи у меня осталось не так уж много еды.

– Ты что будешь есть? Салат с креветками, тушеную картошку с грибами или кукурузный кекс?

Каждое наименование блюд кот встречал громогласным «мау!», словно и правда собрался есть абсолютно все.

– А, вот, нашла! – обрадовалась я. – Фрикадельки! Будешь?

Кот чуть из собственной шкуры не выскочил, пока я накладывала ему в тарелку мясные шарики в соусе. Он хотел запрыгнуть прямо на стол, но я настрого запретила. Пришлось голодающему дождаться, пока я не спущу еду на пол. Дальше он бросился есть, пачкая свою белоснежную морду в кроваво-красном соусе. А я подумала, что не так и плохо, что кот белый. Зато на нем вот такие спецэффекты лучше видны.

Нужно было выработать свод правил и озвучить их животному. Привычки из жизни, конечно, частично сохранялись, но пребывание по ту сторону накладывало свои отпечатки. Причем чем дольше это период, тем больше странностей наблюдалось у поднятого. Со злорадством я вспомнила мейстерину Шариаш, чье такси увезло Джокера. Надеюсь, Ивар приобрел кучу странностей и теперь спит ногами на подушке или по утрам поет матерные частушки. Живые образы ошарашенной девицы здорово повысили настроение.

Когда Дым закончил с едой и вылизал дочиста миску, я велела ему сесть напротив меня и слушать.

– Я запрещаю тебе выходить за пределы квартиры, портить мой интерьер и мои вещи. Запрещаю нападать на моих гостей и тех, кто здесь работает. По нужде ходи в унитаз. Если уж некоторые обычные коты с этим справляются, то ты и подавно должен освоить. Если понял, скажи «мяу».

– Мяу!

Кот счел, что наши совместные дела завершены, поэтому направился в сторону окна, и лег на пол ровно в луч света. Я покачала головой: он способен принимать самостоятельные решения. Значит, либо был очень умным при жизни, либо плохо закрепилась подчиняющая связь. Но вряд ли столь малое существо может принести большие проблемы.

Теперь и мне неплохо бы поесть. К сожалению, вся мясная еда скрылась в желудке Дыма, а креветки мой организм отказался принимать за говядину. Повариха придет еще нескоро, так что я приняла решение спуститься за едой в ближайшее кафе.

Консьерж, как и всегда, проводил меня нечитаемым взглядом. Он был организованным и аккуратным человеком с квадратно-гнездовым способом мышления. А меня, очевидно, ему никак не удавалось уложить ни в какую схему. То он видел меня в золоте и дорогущих нарядах. То шмыгающей в дом в надвинутом на глаза капюшоне безразмерной толстовки. Иногда шумная компания заваливалась вместе со мной в лифт, а временами я недели не показывала носа из своей квартиры. Сейчас я шла мимо него в ярко-бирюзовой рубашке и больших розовых солнцезащитных очках.

Я давно заметила, что чем ярче одежда, тем меньше вглядываются в выражение твоего лица. И наоборот – чем незаметнее одежда, тем больше люди смотрят именно на тебя. А мне нужно было крепко подумать.

Городской шум обхватил меня сразу же, как открылась стеклянная дверь дома. Многоэтажки уже повыплевывали из своих недр работающую публику, и те спешили по своим важным делам. Все же быть старшей кровью – это просто шикарно. Нет нужды работать, достойный минимум обеспечивается по праву рождения. От меня требуется лишь раз месяц вносить свой вклад в магические меридианы нашего мира, которые подобно прочному каркасу держат его в стабильности. Это такой социальный договор. Ну и, кончено, традиция.

Лет десять назад начинали ходить революционные настроения. Люди пытались «сбросить тиранию карт», «покончить с трутнями нашего общества» и «вывести равенство в абсолют». На очередном Приеме все дома впервые за всю историю единогласно отправили комбинации на сброс и проголосовали за демонстрацию силы. Причем для этого не надо были никого притеснять, арестовывать или тем более убивать.