– Буси Тоео, тягостны ваши слова, – помрачнев, сообщал Фудо. – Чести не будет в битве с нами, не будет и славы, лишь безумство боли невыносимой. Смотрите на яростных стражей залы. – И Фудо указал на стоящего рядом гиганта. – Маска прячет лицо, но ненависть их непритворна. Не больше девяти взмахов мечей продлится битва, никто даже самый искусный дольше не воевал. Затем страж повалит вас на татами, прихватит за волосы и, орудуя острым танто, сдерёт, надрезая по кругу, кожу… Одумайтесь, оберегитесь…

Но Тоео лишь протянул Фудо доке, а вернув зеркало, с боевым выкликом обнажил меч.

Зашептали в изумлении воины в зале, сошли гиганты со своих мест, лезвия нагинат засверкали в направлении Тоео.

– Стойте! Прекратите! – прервал бой разгневанный Фудо, и голос его вихрем, сдувающим всё на пути, заметался под сводами, распаляя пожарами в подвесных фонарях огни. – Ступай, воин Тоео, и отомсти… если сможешь.

Тоео безмолвно поклонился и отправился по лестнице прочь. Вслед ему летели восхищённые последние выкрики приступивших к смертельному ритуалу воинов. И дух их выпархивал через окна ввысь, облетая ширкой вишни цвет. Лепестки её, опадая, прикрывали разливы руды храбрецов, засыпавших навечно в опустевшей Лунной Башне.

Всадники кружили вокруг крепкого старца. Доспехи их полные были в пыли. Лошади измотаны. Видно было, что давно ищут воины привал или иное заветное место.

– Старый человек! Скажи, не встречал вблизи заставы разрушенной, крепости? Моста старинного у вод непроходимой мутной реки?

– Позади меня, свирепые буси, в дне пути переправа. Но не следуйте в те края, если желаете ещё любоваться небом рассветным… И зачем называете меня старцем?

Засмеялись в ответ воины. Загрозили, забренчали орудием.

– Нет ли на том берегу рёкана? Тайны мира, доносится слух, раскрываются там, – расспрашивали в нетерпении воины.

– Верно. Стоит постоялый дом. Вижу, многое знаете и без меня. Кто вы, откуда, зачем следуете необратимой дорогой?

– Верные слуги мы столичного даймё24. Сына родного он в этих краях потерял. Много лет прошло, как отправился в путь буси Тоео, снаряжённый на службу отцом. Обещал наш отряд его отыскать – не прекращаем ни днём ни ночью поиски. И обрели наконец дорогу. Жаль, не дождался вестей господин – отправился сорок дней назад к источнику вечному. Но сдержим мы слово и разыщем Тоео, отплатив любому, кто причинил ему зло.

Странно зашаркал ногами старик, поприсел сперва, затем на твердь повалился. Засучил руками в пыли, стал мазать грязью лицо, рыдать.

– Безумен, братья, этот отшельник! – закричал предводитель отряда. – Но в направленье его поскачем. Не мог выжить он в одинокой дали без подкрепления, крова. – И всадники двинулись прочь от плачущего старика, заметая того в пыли, почти копытами забивая.

– Новые воины следуют к нам, госпожа, – обращался, заискивая, Фудо.

– Прояви переправы путь. Пусть достигнут цели. Я всё ещё тобой недовольна, управитель. Зачем отпустил буси Тоео? Должен за ослушание был умертвить в подземельях его.

– Не болью телесной даётся отплата. Немало он, госпожа, пострадал. Сперва поняв, что отправлен навстречу погибели собственным своим родителем, затем, приняв долю неотвратимости, согласился убить отца, дабы восстановить справедливость судьбы О-Ити. Но и здесь – годы, в рёкане прошедшие, не позволят Тоео месть претворить, а неспособность ответствовать слову – ещё большая пытка для любого буси. Самую долгую ночь пережил Тоео и вышел преображённым.

– Сгущаешь ты, управитель. Я всё равно сердита. Задумал ты, я знаю, на самом деле, что… Подумаешь, одним честным человеком больше… в мире, где нет законов, где все сходят с великого пути…