– Магнитные бури, вы хотите сказать?

– Есть желание послушать? Расскажу.

– Ну раз вы меня приглашаете на арену, то и подковать извольте уже.

Они поддержали взаимное одобрение согласия мимическими сигналами лицевых мышц.

– Карибский кризис, который уже стал банальной легендой, вас, наверное, не интересует.

– Ну а что там уже? Чёртова дюжина? Мистика?

– Хм, насчёт тринадцати дней? Вы явно оптимист. А холодная война могла обернуться горячей, то есть ядерной.

– Чёрная суббота, – с долей фатализма в голосе произнес учёный. – Так обозвали этот день.

– А-а, вы о том, как наши сбили самолёт-разведчик U-2 над Кубой?

– Современное поколение мало что об этом знает. Да и обо всём событии. И уж тем более о трагизме ситуации для человечества.

Они молчаливо обменялись многозначительными взглядами.

– Вы не против, если я закурю? – спросил военный, скорее больше из чувства такта, нежели ради самого позволения.

Учёный улыбнулся вежливо в ответ, кивнул одобрительно.

– Тогда, в 1962 году жаркого двадцатого века, бородатый Фидель хотел быть факиром с ядерным грибом, а ныне, в 2026-м, бульбаш с Белоруссии желал поджарить прибалтов тактическим ядерным. Теперь же чужеродный интеллект… – он иронично сконцентрировал взгляд на учёном, – хочет отменить полёты.

– Отменить полёты?

– Неспроста ведь было предупреждение об опасности электромагнитного импульса. Даже учебный взрыв над Атлантикой отключит электронные сигналы на сотни километров. Самолеты попадают. В смысле, упадут.

– А-а, вот где собака зарыта. Как-то я об этом не подумал. И всё же, думаю, не в этом была цель.

– В чём была цель, уже многие поняли. Но не все поняли, кто в этом котле варился.

– Что?

– Существует вполне обоснованное подозрение, – он опять создал интригу длиною в пару секунд, – что были заинтересованные лица.

– Могу узнать, в чём?

– Признаюсь, пока ещё это моя, сугубо моя версия. И… – новая молчаливая интрига длилась столько же, сколько и прежняя, – я не могу её раскрыть, пока веду следствие.

– Вы ведёте следствие?

– Кто-то же должен его вести. Чему вы удивляетесь?

Они обменялись понимающими взглядами в протокольном молчании.

– А что там было на Карибах? Может… – учёный не договорил, – может, классическая схема: комедия, трагедия, фарс?

– Вы подразумеваете повторение истории?

– Да.

– Когда сбили самолёт-разведчик U-2 над Кубой, и пилот Рудольф Андерсон погиб, у ястребов Пентагона началась истерика. Военные требовали от Кеннеди жёсткого ответа.

Он ждал ответной реплики. Собеседник же ждал продолжения.

– Будем считать, что всем повезло, – произнёс офицер более размеренно, нежели прежде, пустив вихрь густого дыма натурального табака. Последовавшая за этим ещё одна такая же процедура лучше барометра определила состояние атмосферного давления – оно было склонно к дождю, потому как дым оседал книзу. – Помимо воли властителей обеих держав, что Вашингтона, что Кремля, могла начаться Третья мировая. Армагеддон мог состояться не по их приказу и воле, а по решению отдельных командиров и должностных лиц, находившихся в стрессовой обстановке в отрыве от командования. Я склонен к такому мнению с сугубо профессиональной точки зрения. А что насчёт вашего, хотелось бы знать? На основании каких данных вы так полагаете?

– Надеюсь, вы не сомневаетесь в моей осведомлённости. Не буду же я вам диктовать общеизвестные факты.

– Нет конечно. Я не в этом смысле. Конечно же вы… ну, по крайней мере часть из них должны знать. Я об инцидентах.

– Я даже очень ими интересуюсь. Подробностями. Как ни печально, но именно благодаря таким событиям мир стал безопаснее. Контроль над ядерным оружием стал качественнее. Ведь до того, как – до событий Карибской эпопеи – не было такого элемента контроля, как ядерный чемоданчик и групповое принятие решения.