– Вы интересуетесь сугубо лично, для своего интереса, или?..

– Или.

Работник спецслужбы не стал скрывать своё удивление.

– Ну что же вы так удивляетесь? Подлодка Б-59 у побережья Кубы. В ту эпоху для применения ядерного оружия достаточно было решения командира подлодки и замполита.

– Если бы меня бомбили глубинными бомбами, я тоже пошёл бы на радикальный шаг.

– Вот и у капитана 2-го ранга Савицкого такая мысль возникла. А может и попросту нервишки не выдержали.

– Так или иначе, мир должен быть рад его самообладанию, которое превозмогло, и благодаря которому решение о ядерной атаке было отвергнуто.

Время, достаточное для пары затяжек сигаретой, было знаменовано молчаливым ожиданием. Пустив на этот раз объёмную струю дыма, который походил на вихрь ядерного гриба, направленный вдоль плоскости поверхности, резидент спецслужбы продолжил:

– Был и другой не менее опасный инцидент. Слышали о событии, названном в обиходе «чёрной субботой»?

– А-а, это когда проводили испытания ядерного оружия на архипелаге Новая Земля?

– Что наши, что штатовцы проводили их в воздухе. После взрыва самолет U-2, командовал которым Чарльз Молтсби, совершил полёт к Северному полюсу. Хотели взять пробы воздуха, чтобы проверить их на радиоактивные осадки. Пробы взяли, самолёт развернули на обратный курс, и… дело было за полярным кругом, поэтому магнитный компас был практически нефункционален.

– Кое о чём осведомлён по этому инциденту. Немного в другом ракурсе, а именно по вопросу навигации. Этот вариант – аномалии магнитного полюса – предусматривали на учениях.

– Это в вашей компетенции?

– Вы знаете… Я понимаю вашу профессиональную хватку, но всё же, уж простите, ваша подозрительность немного сбивает мой настрой на компетентный диалог.

Военный, смотря пристально, чуть наклонив голову, после глубокой затяжки растянуто произнёс:

– Согласен. Возможно, это профессиональное. Наша беседа ведь не предполагает обязательств и уж тем более допроса. Поэтому простите, школа есть школа.

Учёный улыбнулся, достал из внутреннего кармана пиджака фляжку, на вид серебряную, отпил, видимо, нечто спиртное. В воздухе смешались терпкие запахи табака и дубильные нотки, присущие коньяку.

– И как же их натаскивали? Я о пилотах.

– Пилотов U-2, как вы выразились, натаскивали ориентироваться на звёзды для проверки курса. Но той ночью этот навык был бесполезен – звёзд не было видно из-за очень яркого полярного сияния.

– Насколько я помню из курса, самолёт имел секретный позывной «Леди-дракон». Как ни странно, так его и называли в обиходе.

– Детали инцидента знаете, я так понял.

– Не сказать, что очень.

– Напомню, меня интересует, чем может быть связан тот случай с нашим инцидентом.

– Почему вы считаете, что он обязательно должен быть связан? Эти случаи – просто пример. Ведь подобное было, и… ну, будем немного циниками. Пронесло ведь.

Офицер ухмыльнулся, смачно затушил окурок.

– Чем там всё закончилось? Может, и тут детали нужно изучить… – последнее он сказал с понижением голоса, как бы сам себе.

– Пилот попросил у спасательных самолётов, ждущих его у побережья Аляски, выпустить сигнальные ракеты. К своему удивлению, он их не увидел. Потом вроде заметили очень слабые всполохи. А вот передачи советских радиостанций стали принимать чётко и всё громче и громче. Он понял, в чем подвох Провидения – повернул, как говорится, не туда: вместо курса домой вошёл в советское воздушное пространство. Отмечу, это произошло через полтора часа после того, как U-2 Рудольфа Андерсона был сбит над Кубой.

– Естественно, ПВО СССР запеленговало его.