– Может, всё-таки проведёте для меня мастер-класс на открытом воздухе?

– Весьма, весьма, – сдержанно произнёс профессор, крутя ключ в обратную сторону. Потом обернулся и, оглядев гостя с ног до головы, сказал: – Я только возьму себе напиточек, – и снова стал отворять дверь. Получил улыбку одобрения и, уже войдя в помещение, спросил: – Вы как?

– Если только ноль градусов. Я подымлю, с вашего позволения.

– О боженьки, аж с моего, – ехидно, но без хамства произнёс хозяин кабинета. Он взял свою коронную фляжку, вышел, затворил дверь. Мимо шедшему аспиранту, весьма учтиво поприветствовавшему научного гуру, поручил просьбу: – Бутылку минералки и два пластиковых стакана, будь любезен, принеси в палисадник. Мы будем в беседке.

Тот одобрительно кивнул, бросил взгляд на мужчину рядом, и продолжил следовать по своему пути.

Учёный муж повёл гостя во внутренний периметр научного объединения. Придя на место, отпил вальяжно порцию своего эликсира, а потом налил в стаканы минералки. Предложил один гостю, посмотрел на часы и без вступления повёл тему:

– Мировая история богата событиями, которые ставили под угрозу не только экономическое состояние государств, но и их физическое существование. Надеяться на «конец истории» и бескризисное развитие цивилизации ещё рано.

Есть статистика поведения индекса S&P-500 (фондовый индекс акций 500 самых крупных компаний США) во время всевозможных политических и военных кризисов. Самые большие просадки индекса происходили во время глобальных потрясений США и всего мира: более 20% индекс потерял во время аннексии фашисткой Германией Чехии и Франции, более 10% – во время войны США в Корее, Арабо-Израильского конфликта 1973 года и терактов 11 сентября в США. Все остальные многочисленные мировые кризисы давали просадку по индексу менее 10%.

Знаменитый Карибский кризис начался 14 октября 1962 года, и уже на следующий день началось семидневное снижение индекса S&P-500, которое составило 6,6%. Достигнув дна просадки, индекс активно развернулся вверх и полностью восстановился за последующие девять дней, за квартал вырос на 23%, а за год – на 36%.

В 1914 году, сразу же после того, как Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии, на рынках начались панические распродажи бумаг. В ответ на это друг за другом стали закрываться торговые площадки – сначала в Европе, затем и в США. За несколько дней до начала Первой мировой закрылись все крупные мировые биржи. Но уже спустя несколько месяцев они вновь стали открываться, причём без особых потерь. В итоге к концу войны промышленный индекс Доу-Джонса, на тот момент единственный биржевой индикатор, вырос более чем на 105% по сравнению с показателями декабря 1914 года.

Доу-Джонс отражал и ход Второй мировой. В самом начале войны на американском рынке произошел бум инвестиций на фоне нейтральной позиции США. Однако в период активного захвата Германией европейских стран индекс обвалился на 25%.

По итогам Второй мировой войны Доу-Джонс вышел с приростом почти на четверть от показателей сентября 1939 года.

Хотя большинство конфликтов, локальных и мировых, происходили далеко от границ США, и их влияние на экономику Америки вызвало даже положительную динамику, однако биржевые индексы США тоже падали весьма существенно. Было такое как после атаки на Перл-Харбор, так и после теракта 11 сентября. И всё же бывало и такое, когда они падали не менее низко без войн и даже общеизвестных причин.

С началом военных действий между Россией и Украиной S&P-500 начал терять стоимость. Скатился ко дну, оттолкнулся и пошёл в рост. В итоге индекс восстановился. Однако по сей день он не смог пробить исторический максимум. Та же история и с российскими индексами. IMOEX так и не восстановил потерянное. Аналогичная ситуация вначале была и с индексом фондового рынка Казахстана.