– Тогда вы лишили бы меня премии, – деловито произнес Мажор. Говорить с директором он не боялся. – Вот дядя и посоветовал мне вывести из строя охранника.

Повисла секундная пауза. Полковник чуть ближе наклонился к Мажору.

– Ваш дядя? Он работает в институте?

– Да, это наш уважаемый сотрудник Альберт Викторович Нойский, – начал было Никодим Эрастович, но полковник повернулся к нему, и тот осекся.

– Вероятно, у него прекрасные характеристики? – саркастически усмехнулся полковник. Блинов, не поняв сарказма, уверенно кивнул, а Бондов вновь обратился к Мажору. – Расскажите подробнее о том, что произошло вчера.

Мажор подробно рассказал, как дядя Альберт зашел вечером к нему в лабораторию, чтобы вместе выйти с работы. Он поддерживал племянника, помогал освоиться на новом месте и проявлял большой интерес к новой работе своего протеже. Дядя просил показать тестируемое оборудование, заботливо спрашивал, овладел ли Сева навыками перемещения, рассматривал панель управления и знакомился с теми результатами опытов, которые не были изъяты.

– А чем занимается Нойский в вашем НИИ? – Бондов адресовал вопрос Никодиму Эрастовичу, но сам при этом, не отрываясь, смотрел на Мажора. От этого пристального взгляда Сева Нойский начал съеживаться, как яблоко в сушильном аппарате.

– Альберт Викторович изучает прошлое. Точнее, влияние внеземных сил – метеоритов, вспышек на солнце и тому подобное – на развитие Земли. Большие метеориты, знаете ли, часто вызывают изменения климата. Одним из них – уникальным экземпляром – Альберт Викторович и занимался в последнее время. Имя этого метеорита «Гнездо огненного орла»! Каково? А выглядит как! Ничего такого на Земле больше нет. Профессор Нойский даже ездил летом в командировку, знакомился, так сказать, с объектом лично. А ведь это в тайге, на самой границе нашей Якутии и Иркутской области. Непролазные места! Чаща! Комары! Он хоть с виду и не романтик, но все-таки не чужд романтических порывов. «Способен на поступок» – так написано в его характеристике, данной нашей психологической службой.

– Способен на поступок, – задумчиво повторил Бондов.

– Но вы же не думаете, что это он? – затарахтел с новой силой Блинов. – Совершить такое мог только человек, у которого полностью отсутствует здравый смысл и чувство осторожности, – Блинов кивнул в сторону Айсена. – Как у нашего Андреева, например. Лишь бы кнопки нажимать. Нойский, напротив, человек серьезный. А несанкционированное перемещение может совершить только тот, у кого для такого шага достаточно глупости, – Блинов снова кивнул в сторону Андреева.

– Или тот, у кого есть необходимость проникнуть в прошлое, – сказал полковник. Он бросил взгляд на подчиненного и коротко приказал. – Привести.

И в тот момент, когда подчиненный, произнеся бесстрастное «Есть», повернулся, чтобы выйти из кабинета, здание научно-исследовательского Института космофизики и времени завыло оглушительной тревожной сиреной.

Глава четвертая. Цвет тревоги Фа! Фа! Фа! Фа! Фа! – резкий звук прорезал пространство. Сопровождающий его красный свет, пульсировал под потолком и добавлял тревожности в и без того напряженную обстановку. Айсен слышал его лишь однажды на летних учениях по пожарной безопасности. Тогда инструкторы МЧС объясняли сотрудникам, что сигнал может прозвучать лишь в двух случаях – при пожаре и при проникновении в особо охраняемые отделы НИИ.

– Наверное, где-то задымление, только и всего, – произнес директор слабым голосом, в котором из последних сил трепыхалась надежда. Лицо его, покрытое мелким бисером пота, стало напоминать оттенком рабочий костюм. – Сейчас мы увидим на пульте, где это.