– Про это я где-то видел, – Джон заглянул в лупоглаз. – Нашел! Дорожка для разбега – прямое пустое пространство, покрытое постриженной накануне травой, свободное от публики, предназначенное для разбега кандидатов перед подножием хрустальной горы. Общая длина пути по дорожке и склону равняется одной Соловецкой версте.

– А почему у нее фамилия другая, не как у Кощея, – игнорируя подробности организации праздника, спросил Иван. – Он же Бессмертный? И она должна быть Бессмертной.

– Нет, Ванечка, – ответила Василиса. – Бессмертный – это не фамилия, это псевдоним. И звучит лучше – короче, торжественнее и для всех яснее. Это еще на первом курсе объясняют при посвящении в студенты.

– Давно так заведено, – подтвердила Марья Моревна. – Еще при царях. Их то Батюшками называли, то Великими, то Миротворцами, то Кровавыми. А наш – Бессмертный. Вроде и не царь, а давно сидит. Помню, приехали гонцы из Столицы, бравые, статные. Артистов с собой привезли. Хороводы вокруг дуба водили. Прохор весь свой запас им сбыл. Ходил, руки потирал.

– Помню, было. Не отказываюсь, – согласился старичок Прохор. – Жаль, праздник быстро закончился. А то я бы от своей избушки трубопровод мог бы протянуть. Я уже и на космодроме насчет списанных шлангов договорился. Но, делу время, потехе час. Уехали посланцы, и артистов увезли, а от шлангов топливным духом так разило, что никаким ароматом не перешибешь. Оно, конечно, под музыку да пляску могли бы и не заметить, но как потом людям в глаза смотреть? Засмеют ведь!

– А с тех пор и гонцов не видно. Вороны вместо них прилетают, либо такие, как Петька. Бумажку несет, будто ценность невесть какую. А что в этой бумажке, и сам не знает.

– Зря вы, маменька, Петеньку обижаете, – пожалела Петьку Василиса. – Он просто исполнительный, старательный. Кто-то ведь должен новости разносить. Это и в учебнике астропсихологии написано: непосредственный контакт с иной цивилизацией лучше осуществлять при непосредственном общении, так как даже самая совершенная визуализация, аудиовизация и текстовизация не может передать весь спектр человеческого голоса, жестов и мимики. Лучше один раз улыбнуться самому, чем показать семь смайликов на экране. А у Петеньки улыбка добрая.

– Когда не ест, – заметил старичок Прохор, насмешливо наблюдая за тем, как Петька-Длинный выбирает пирог порумяней.

– Вороненок тоже улыбался? – спросил Джон, пододвигая Петьке второе блюдо с баранками. – У нас в Африке птицы не улыбаются. Попугаи, бывает, насмехаются и хохочут гомерически. Хотя те, что пообразованней, обычно помалкивают.

И все-таки, интересная фамилия у дочки, – продолжил размышлять Иван. – С одной стороны строгая – что-то и от дракона есть, и от акулы, а с другой стороны – простецкая, можно сказать, детская. Если бы я был художником, я бы девочку с фамилией Василискина нарисовал с двумя косичками, личиком, как солнышко, и носиком в веснушках.

– И снова не смешно, – кот Василий, не отрываясь, строчил что-то в блокноте, изредка отхлебывая теплое молоко с сахаром из чашки. – Дракулова она потому, что отец – сами знаете из какого княжеского рода. И черты отцовские, безусловно, наследовала. Я как эти шприцы в избушке на Темном озере увидел, аж похолодел. Не у каждого богатыря кровушки хватит его заполнить.

– Может, мама добрее была? – предположил Иван. – Василиска какая-то. Цветочница, наверное, васильки выращивала. Вот плюс минус и нейтрализует. Обычная девушка получается – чуть-чуть посердится, а потом простит.

– Что!? – прищурилась Василиса. – Это кто у тебя обычная девушка? Опять Джон тебя куда-нибудь водил?