– Я вижу, вы с самого начала сказали именно «игра в футбол», а не просто «футбол» и тем более «foot».

– «Игра в футбол»: этим все сказано. Невозможно лучше описать ситуацию. На французском это звучит именно так – игра в мяч ногой. Я настаиваю на слове «игра». Вопреки тому, что о нем иногда думают, это главное слово, за которым другие слова вытягиваются по стойке смирно. «Игра в футбол»: на письме это выражение передает всю суть. Жаль, что это звучит так длинно в устной речи, где я чаще предпочитаю говорить о «мяче».

– «Мяч» – это очень неопределенно. Мячи бывают такие разные и очень часто используются и в спорте, и в играх.

– Да, но за футболом закреплено что-то вроде «превосходства» в обладании мячом. Золотой мяч, этим все сказано. Сомнений быть не может. Произнесите слово «мяч», и футбол уже тут как тут.

– Во всяком случае, вы не гонитесь за словом «футбол».

– Я бы скорее старался уйти от него. Футбол слишком велик, чтобы вот так принижать свое достоинство при каждом случае, нет уж, спасибо. Слишком коротко. И пренебрежительно.

– Короче говоря, в повседневном использовании вы предпочитаете «мяч», для важных событий приберегаете «игру в футбол», а когда говорите «футбол»? И главное, в каких случаях употребляете это слово?

– Прощайте, иллюзии «Халиско»: это самое общее понятие, включающее игру, зрелище, бизнес, футбольную индустрию и т. д. Все вместе. Удобство языка и одновременно нечто вроде узурпации личности, надо признать. Но как быть иначе?

– Будьте осторожны! Язык небрежен, и место этого слова вполне могут занять другие. Едва выйдя из колыбели и набрав силу, футбол словно предпочел забыть о своем первоначальном определении и обзавестись различными названиями. Игра в футбол, футбол, foot, мяч: он сам не всегда понимает, как называется и откуда взялся. Сначала это игра и спорт, который с приобретением профессионализма превращается в профессию, становится зрелищем благодаря телевизору, индустрией и рынком – правилу Босмана и коммерциализации игроков. Игра перестает быть просто игрой. В какой-то степени это удел любой «культурной» или приравненной к таковой деятельности: выйти за свои изначальные рамки и превратиться в торговлю. Но футбол за последние 20 лет превзошел все ожидания и ушел очень далеко.

– Возможно, вы помните один пассаж из моей речи во время предвыборной кампании на пост президента УЕФА в январе 2007 г.: «Футбол – это в первую очередь игра, а уже во вторую – товар. Спорт, а уже затем – рынок. Зрелище и только потом – бизнес».

– Я слушал вашу речь в компании нескольких «старичков», и ваши слова были как бальзам на душу. Совершенно необходимо правильно расставить приоритеты. Но тому, кто взялся бы за это, можно лишь пожелать удачи!

– Не пренебрегая вызванным ею резонансом, – напротив, – все вышло из игры и все должно вернуться к ней, вот что это значило. И надо отдавать себе отчет в том, что это было началом длинной битвы убеждений и убежденности, которая продолжается.

– Из-за того, что игра стала товаром, спорт превратился в рынок, зрелище – в бизнес, футболу словно ударило в голову опьянение. Он перестал проходить в дверь. Он то признавал, то не признавал, что его природа изменилась, в зависимости от того, устраивало это его или нет.

– Футболу хотелось убить двух зайцев. Он думал, его «специ-фика» всегда будет ограждать его. И этого будет достаточно! Он допустил принятие правила Босмана, и это его большой просчет. С какой-то точки зрения это совершенно исказило его сущность. В первый раз, когда один из английских клубов выставил на поле одиннадцать игроков, среди которых не было ни одного англичанина, каким же это было шоком! Во что превратился футбол? Во всяком случае, не вечная Англия. Футбол заслуживает большего, нежели прописанное ему лечение, но он не может существовать вне мира и его основных законов, это очевидно.