Катя то ёрзала на стуле, то вскакивала и бродила по кругу. От дыма щипало в глазах и порой было трудно дышать, но девочка держалась изо всех сил.

Наконец, старуха встала, отошла и заговорила глухим тяжёлым голосом:

–Не ходи сюда, смерть. Пошла вон, старая дева. Своё ты и так получишь, но не сейчас. Сегодня мы приветствуем жизнь, а ты нам не нужна. Уходи прочь!

Она снова забила в бубен, и эти звуки наполнили воздух. Затем наступила тишина, которую прерывало только тяжёлое дыхание роженицы. Акушерка снова села:

–Ну, давай, девочка моя, ты сможешь это сделать.

–Не смогу, – шептала та. – Мне больно.

–Сможешь. Не бойся, красавица. Дыши. Вдыхай жизнь, выдыхай боль и горе.

Остальные женщины стояли неподвижно. Катя плакала и уже не слушала голоса… Через несколько минут женщина снова закричала, и раздался пронзительный плач ребёнка. А ещё через несколько мгновений акушерка взяла на руки маленькое орущее создание и завернула в белую ткань.

–Это девочка, – сказал кто-то с облегчением. – Это девочка.

Катя была подавлена. Она всё думала и думала о том, что увидела. Даже не заметила, как её вывели оттуда и проводили до центра селения. Опустошение вместе со страхом, заполняли её существо, немного мешая дышать, сбивая с ног, словно отчаянный ветер.

Пара женщин пытались её подбодрить и угостили сладким, но это сочувствие и забота отзывались в ней болью. Какое-то время девочка просто слонялась без дела. А потом было застолье в домике у Рики.

Впервые за долгое время Кате ни с кем не хотелось общаться, она думала отказать, но не хотелось обидеть. Тем более Рика была так мила.

Она настойчиво пригласила брата и сестру к себе на ужин, много говорила, убедила их переодеться обратно в свою одежду. Ребята сделали это охотно – так было удобнее для обоих.

–Не стоит стесняться того, кто вы есть.

Девушка улыбалась им своей самой очаровательной улыбкой, показала дом – просторный и светлый. Но Кате это место показалось не уютным. По форме здание напоминало очки – два больших помещения и маленький мостик. Внутри много статуй и картин – странных для восприятия.

Девушка кокетливо подмигнула, протягивая два блюда:

–А это нечто особенное, вы должны попробовать! Готовится только для знатных гостей и лучших друзей.

Они уже не хотели есть, но отказаться было сложно. Выглядело не очень аппетитно, а вкус напоминал пересоленные тушёные овощи. Олегу, как ни странно, понравилось, а Катя ела с трудом. Она вообще не любила солёное, ей казалось, что это блюдо убьёт её.

–Считается, что эта еда приносит удачу, – добавила Рика с энтузиазмом.

–Здорово, – ответила Катя, вымучивая улыбку. Но потом поняла, что эта непонятная масса всё-таки ей нравится. Девочка доела всё даже быстрее брата и пожалела, что порции такие маленькие. Постепенно хандра улетучилась.

–Я знаю так много забавных историй, – проговорила Рика, всё так же ангельски улыбаясь.

Она стала что-то рассказывать, и Олег расхохотался. Это было странно. Катя не понимала, что тут смешного, и уставилась на него, а потом тоже заулыбалась. Похоже, местный юмор здесь, как и язык, понимался не сразу.

Рика оказалась очень потешной, брат и сестра смеялись без остановки. Потом просто над тем, как она строила рожицы. Когда в комнату вошел ещё один человек и что-то спросил – было невозможно удержаться от хохота.

–У вас талант, ребята! – воскликнула Катя. Олег стал хвататься за живот и утирать слёзы, это было так не похоже на него, куда делось его былое хладнокровие? Катя постаралась взять себя в руки и успокоиться, подышать, но кто-то говорил невпопад, и она снова начинала смеяться. Она никогда не видела ничего забавнее.