Они решили просто пройти мимо уборщицы. И вот когда поравнялись с ней, женщина вскинула на них глаза, и Дина, одна из подруг Стеллы, сказала ей: «Невоспитанная старая грымза!»

– А-а-а? Что?..

Митро на этот раз не пришлось ничего говорить: Ветроша сам оборвал свою реплику под сердитым взглядом мячика.

– Грымза – это оскорбление, Ветрош, плохое слово, обидное, – пояснил я. – Стелла сказала мне, что никогда не забудет смесь шока и огорчения, которые она увидела тогда в глазах уборщицы, но в тот момент даже не поняла, что видит именно их, хотя она им даже не ответила. Но потом девочки решили пожаловаться физруку, не упустив и того, что они высказали женщине всё, что о ней думают.

– А она видела ваши лица в этот момент, когда вы высказывались? – упавшим голосом спросил учитель.

– Ну да… – и уже по его тону Стелла поняла, что они с подругами сделали что-то не то.

– Она глухонемая, девочки. Я буду вам очень благодарен, если вы пойдёте к ней и извинитесь.

«Так стыдно, как в тот момент, мне не было больше никогда в жизни», – призналась мне Стелла.

– Они извинились? – поинтересовался Митро.

– Конечно!

– Хорошо, – вздохнул мячик и повернулся к Ветроше. – Вот теперь валяй!

Как ни странно, пернатый на него даже не обиделся и, встрепенувшись, сразу спросил:

– А глухонемая, это кто?

– Женщина, которая не слышит и не может говорить, но умеет читать по губам. Уборщица не слышала Стеллу и её подруг, но увидела, как они её оскорбили.

Митро и Ветроша переглянулись, после чего пернатый сказал:

– Я не хотел оскорбить твоё оружие. Скажи ему, чтобы не обижалось…

– Скажу, – пообещал я, давя улыбку.

– А это что? – кивнул Митро на полустёртые надписи, нанесённые на клинок от гарды до его середины.

– Пока не знаю. Но похоже на арабскую вязь… Я не знаю этого языка и пока не могу прочитать. Но, надеюсь, удастся найти хроники и выяснить историю этого меча…

«Эпическое свинство»!

Голос в голове прозвучал так неожиданно, что я аж подпрыгнул от гневного рявка Тоута, едва не уронив меч и прямо напугав этим начавших синхронно пятиться Митро с Ветрошей. Но я успел заметить, что Митро отступал, как и обещал, прикрывая собой Ветрошу. Надо же!

«Что не так?» – мой отклик, кажется, вышел грубоватым.

Но Тоут этого даже не заметил, демонстрируя просто феноменальный талант орать телепатически: «Ты ещё спрашиваешь? Серьёзно? Здесь, на Атласе, появился эврол, он живёт у тебя, а я – я! – узнаю об этом от академикусов! Случайно и последним в Оранжевом мире! Кто ты после этого?»

«Ваш любимый ученик?» – решил я сострить, надеясь, что это хоть как-то погасит гнев наставника.

Частично это сработало.

«Какого… Да ты… Да я тебе…» – Тоут был явно обескуражен моей наглостью.

Я поспешил закрепить успех, пока он ещё не определился с наказанием:

«Мы как раз собирались к Вам, но Эилиль и Целус весь день занимались с Ветрошей… Мы хоть сейчас готовы навестить Вас!»

«Рысью!» – раздалось у меня в голове.

Рысью так рысью.

«Нет. Галопом»!

Ну, хорошо, хорошо, чего орать-то?

«Пулей!» – гаркнул Тоут так, что у меня в мозгах зазвенело.

Интересно, можно ли оглохнуть от телепатического крика?

– Митро, мне придётся взять тебя на руки, если ты идёшь с нами к Тоуту. Он хочет увидеть эврола. Причём срочно.

– Да ну! – мячик тут же откатился подальше и в очередной раз удивил меня своей сообразительностью. – Он что, орал?

Я кивнул.

– А кто такой Тоут? – деловито спросил Ветроша. – Ой, это тот, голый?

– Он очень хороший парень! – хихикнул Митро. – Красивый, как Зелёный Король, добрый, как бабушки свинов, ласковый, как семеро котят. Короче, Денис расскажет. Пока, палепусики!