– А я хочу. – Влад потушил сигарету и наклонившись к Айшану, посмотрел на него исподлобья. – Я хочу, чтобы ты все мне рассказал с самого начала и по сею минуту.

– Я-то готов, но это будет долгий рассказ.

– Времени у нас через край. У Ирины полно шампанского, пива у меня тоже достаточно, так что давай, жги глаголом сердца.

Влад откинулся на спинку кресла и взял со столика очередную кружку пива.

– Раз так, то слушайте. – Айшан ухмыльнулся и мгновенно освободился от пут Влада. Он сделал это с такой легкостью, что ему мог бы позавидовать даже Гудини. Влад напрягся, а Ира уже была готова заверещать, но чужак успокоил их. – Не переживайте, я не стану нападать на вас, тем более что тягаться с хранителем мне не с руки, просто руки сильно затекли, да и ноги тоже.

– Хорошо. – Согласилась Ира. – Но смотри, без шуток.

– Шутить с таким сильным хранителем как ты самоубийство, а я еще пожить хочу, тем более что месяц назад я обзавелся суженой, и моя жизнь теперь играет совсем иными красками.

– Давай уже к делу. – Расслабившись, буркнул Влад. – В комплиментах моей девушке потом будешь рассыпаться. Слышал? Моей?

– Да, путеводитель, слышал, но я на нее и не претендую. Мы кемерийцы народ особый и можем быть только с теми, кто нам предначертан. Но давайте вернемся к моей истории. Все началось в Аркаиме, в монастыре моего отца…

Со времен гибели Кемера прошло уже много сотен лет. Уже никто из ныне живущих кемерийцев никогда не ступал по земле своего родного мира. Память о нем еще сохранялась, но истину о его гибели уже не знал никто. Предания постепенно превращались в легенды, легенды становились эпосом, тот плавно перетекал в сказки и вот уже Кемер мнится самым таинственным и загадочным миром среди всех миров Алькасара.

Кемерийцы, забыв правду о своем мире, не забыли свою диалектическую веру и продолжали верить, как в Алькасара, так и в Бальтасара, чем вызывали недоверие среди людей, в чьих мирах им теперь приходилось жить. Так было и в Аркаиме.

В этом прекрасном и светлом, вечно зеленом и теплом мире хватало места для храмов выходцев из разных миров, было здесь место и для святилищ кемерийцев. Вот только если остальные храмы исповедовали веру в одного только Алькасара, то вера кемерийцев почитала не только сына, но и его отца – всепоглощающую тьму Бальтасара.

Подобная разница в подходе к двум вечным противоборствам не могла не отразиться и на отношении людей к кемерийцам. Люди строили свои храмы и монастыри по соседству, рядом с торговыми дорогами, на берегах чистейших озер и рек, а вот храмы кемерийцев находились в заповедной глуши Аркаима, на крутых и как правило труднодоступных холмах. К ним не было дорог, их редко посещали караванщики и общались с монахами Кемера только по острой необходимости.

Но кемерийцы не печалились по этому поводу. Хоть они и лишились своей родины, но их гордыня и спесь оставались при них. Они не были радушными и гостеприимными даже со своими соплеменниками, а о людях и говорить нечего. Они мнили себя выше людей и всегда смотрели на них сверху-вниз, даже когда были вынуждены просить их о помощи.

Даже между собой кемерийцы общались неохотно и жили замкнутыми общинами. Всему виной было недоверие между племенами некогда великого народа. Каждое из них винило в гибели Кемера других, хотя как уже говорилось, никто из них уже не помнил истинную причину его падения во тьму.

Отец Айшана был главой одного из уцелевших племен Кемера и настоятелем храма в Аркаиме. Он, так же, как и его отец, и отец его отца, родился уже здесь и другого мира кроме Аркаима никто из его племени не знал. Из поколения в поколение племя Тур строило свой храм, возносило молитвы Алькасару и Бальтасару и практически никогда не покидало своих земель.