– По-моему, я сказал вам сесть.

Первокурсники уселись и нервно оглядывались. По щекам Эши текли слезы, она что-то гневно кричала, и очевидно, паниковала, не понимая что происходит.

– Вам тоже, мисс… – я заглянул в список, – мисс Эша Танаи. Садитесь. Говорить сможете после занятия.

Девушка сглотнула и обиженно уселась. Темноволосый парень поднял руку.

– Но сэр, вы так внимательны к правилам, и вам все равно, что леди Лайонел их нарушает?

Сиротка отводила взгляд. Интересно, чего она ждала, когда притащилась сюда в этом платье? Это не показ мод. Или наоборот, хотела получить восхищение или показать, насколько она лучше других? Или это очередная реклама? Плевать. Если позволю лишние разборки в группе – потом работать станет невозможно.

– Вопрос нарушения формы решает преподавательский состав. Вы можете подойти к декану и оформить жалобу. Это что касается правил академии. Мои же правила таковы: никаких унизительных кличек на моих занятиях только из-за того, что кто-то выглядит иначе. Если что, я заставлю молчать. Все поняли? Я не слышу ответа.

В ответ раздалось нестройное: «Да, сэр».

– Что касается вас, леди Лайонел, – девушка вздрогнула и встала, когда я ее окликнул, – если вы не хотите проблем, вам стоит соблюдать принятую в академии форму.

– Я думала, в первый день можно прийти в парадной…. – тихо произнесла она бесцветным голосом.

– Хорошо. Допускаю. Жду вас завтра в обычной форме.

Она выдохнула и с облегчением села.

И группа, к моему удовольствию, успокоилась. Молча слушали, как я объясняю правила, озвучиваю фамилию помощницы куратора, говорю о том, что колдовать они могут только в КАМРЕИ, и о том, что специальные предметы начнутся только после первой сессии. И что у них, как у студентов «семерки», будет больше практики, в том числе у меня. Такая длинная речь меня изрядно утомила, а времени от положенного часа прошла едва ли половина. В этот момент скрипнула дверь, и извинившись, вошла Инга.

– Это магистр Лаппин, она помощник куратора, – представил я девушку, сейчас она ответит на ваши вопросы. С удовольствием я передал слово и уселся, скрестив руки на груди. Сидевшая смирно до этого Эша вдруг принялась заламывать руки и беззвучно кричать. Инга прищурилась, и сняла мои чары.Противное нытье тут же заполнило зал.

– Это… это нечестно….

Я пожал плечами под укоризненным взглядом Инги.

– Педагогический прием. Ваш бывший ректор научил.

Группа с интересом наблюдала за тем, как Лаппин утешает девушку. Ничего, впредь подумает, прежде чем что-то говорить. Как она сама сказала? Это ведь слова, никто не ударил. А это было всего-то отсутствие слов.

Я вдруг столкнулся взглядом с Сироткой. Она смотрела не отрываясь, сосредоточенно и пронзительно, и действительно казалась призрачной, нереальной.

Между тем Эша в очередной раз хлюпала носом, а потом вдруг нечаянно уронила свою сумку, откуда вместе с книгами выпал флакон духов с фото Лайонел на этикетке. Тех самых, что рекламировала девушка. Точно, вездесущий мираж. Аудитория одна, но если потрясти карманы у студентов – Сиротки найдется много. Лайонел тоже заметила флакон духов, и на бледных щеках появился румянец и губы гневно сжались. Наверное, обиделась, что ее фото уронили.

Знал бы, что придется возиться с «золотыми» детишками… Да нет, все равно подпалил бы жопу герцогу.

Мира 

Я была искренне благодарна Силвену за компанию. До этого дядя изредка выводил меня на приемы знати, но следил, чтобы со мной никто не общался. «Плохое влияние дурной компании – это не шутки, Мирочка», – бормотал он, прихлебывая дорогой бренди, – «эта золотая молодежь совратит тебя ради наследства, ты и не заметишь».