Он гнал, свиристящий двигателем, разбитый, перемятый джип по городу с огромной скоростью, будто собирался взлетать на прямых участках улиц.

– Нормальная тачка! – радовался Серёга за джип. – Живучая! Завтра поставлю перебрать движок.

«Внутренний голос» Сценариста, похоже, трусливо затих и «отдался» на волю Случая. Добрались до гостиницы без приключений.

Через неделю Сценарист перезнакомился со многими в городе, в том числе, и с руководством СНГ, градообразующей компанией не только Сургута.

На одну из дружеских вечерних посиделок в кафе подошёл буровик Егор Плещеев. Неутомимый «боевик» и «коммуникатор» Серёга притащил «на сходку» историка по образованию, «местного клоуна» и «потрясного рассказчика».

Сценаристу не пришлось уговаривать буровика «расчехлить хлебало», как шутливо приказал Егору жизнерадостный и неуёмный Серёга.

Среди пьяной, разгульной компании Плещеев разглядел желающего, умеющего слушать, подсел ближе и сразу доверился приезжему, незнакомому человеку. Начал свой рассказ Егор необычно, странно, несколько формально и заученно, словно на этой фразе его переставали слушать.

– Был бы я писателем, начала бы рассказ так: «Он ушёл из жизни в тридцать два года, но прожил долго и счастливо с любимой женщиной…» Знаете, большая редкость, счастливый случай, один на миллион – встретить любимого человека. Редкое везение обрести такую счастливую Судьбу. Чаще люди сожительствуют друг с другом, как бы рядом, но отдельно, по дурной привычке, по дружбе, привязанности или из-за детей. Серая, унылая, скучная жизнь. Она быстро стирается из памяти не только живущих. Бывает, вспыхнет страсть к женщине или девушке, но быстро гаснет, исчезает. Год, два – и остываешь… Опять ждёшь, надеешься, мучаешься. Ждёшь чувств, страданий, переживаний. Настоящей любви…

Егор призадумался и продолжил низким, изменённым голосом, словно изнутри заговорил другой человек:

– Он уходил из жизни в тридцать два. Впереди ждал багровый закат. Он спешил уйти следом за любимой женщиной. Он был уверен: ТАМ их ждёт Вечная Любовь.

– Красиво. Самому писать рассказы, повести не приходилось? – спросил Сценарист.

– Времени не хватает. Терпения. Усидчивости. Да и кому это нужно? Вот вы зачем пишете? Сценарии. Знаю, роман написали. Книжки ваши издали. Зачем это вам нужно?

– Раньше на бумагу, теперь в буквенное поле ноутбука можно излить свои впечатления, чувства, переживания, радость, горе. Поделиться. С самим собой. Если не можешь не писать – пиши. Такая простая формула.

– Это правильно, – согласился Егор.

Буровик Плещеев был серьёзным, мудрым человеком. За неприметной внешностью скрывалась глубина осознания примитивной земной жизни. Хотя суровый «боевик» Серёга иронично назвал его «клоуном», но это лишь означало: Егор не вписывался своей личностью, образованностью, образом жизни в непритязательный мир работяг, озабоченных заработками, отдыхом у Чёрного моря или «за искристым бугром», «с тёплой, красивой бабой под боком». Ещё раз в год – с детьми. Но это по случаю «залёта» и «для продолжения рода».

– Рассуждаете как старик, умудренный опытом. Сколько вам лет? – спросил Сценарист. – И зим?!

– Давайте на ты. Не против?

– За. Сколько тебе сейчас?

– Двадцать восемь, – ответил Егор.

– Почему решил уйти из жизни в тридцать два?

– За меня решили, – отвечал Егор с мягкой улыбкой философа. По утомлённому, измождённому виду, обветренной, загорелой коже лица и рук вполне ещё молодого человека было видно: буровику пришлось многое пережить в жизни. Он щурился задорно, как мальчишка, кто задумал подшутить над собеседником. Но подшутить сложно, затянуто, увлекательно.