Завуч: – а вы знаете что Ваша дочь пришла в школу с маникюром, который может себе позволить далеко не каждая взрослая женщина?

Мама: – да знаю, но девочка должна быть чистоплотной, следить за собой, ведь так?

Завуч: – да конечно, грязь под ногтями надо убирать, но это вопрос не гигиены, а воспитания подростка. Если Ваша дочь уже в таком возрасте позволяет себе такие выходки, то что же будет с ней дальше.

Мама: – нужно воспитывать у девочек умение стильно одеваться, пользоваться косметикой. Ведь в Школе этому не учат.

Завуч: – в Школе есть предмет «домоводство», где девочек учат всему, что будет им нужно по домашнему хозяйству и в дальнейшей, взрослой жизни. А косметикой им пользоваться еще рано. Если лицо или руки обветрились после занятий физкультурой на улице, их можно смазать кремом фабрики «Свобода».

Мама: – Наташа все это знает, да и с успеваемостью у нее порядок.

Завуч: – к учебе Наташи вопросов нет. А вот Вы знаете сколько стоит такой маникюр в парикмахерской?

Мама: – конечно знаю.

Завуч: – а вы знаете, что заплатить столько денег за маникюр некоторые наши учительницы не могут себе позволить? По разным причинам.

Мама: – так вот в чем дело.

Обычная бабская зависть- подумала Наташина Мама, но вслух такое не произнесла. Ее дочке в этой школе заканчивать десятый класс.

В общем, Завуч с Наташиной Мамой остались каждая при своем мнении, но мудро решили считать инцидент исчерпанным.

Я положил в сумку, где продолжал находиться фонарик с рубинчиком, «Контурные карты», взял ключи от машины, талоны на бензин, и быстро вышел во двор.

В абсолютно пустом дворе, одиноко стоял наш «Запорожец». Весь по крышу грязный. По каким «буеракам» мой Папа на нем катался, не понятно.

Водить «Запорожец» я умел, меня научил Папа. Хотя Прав у меня, понятное дело не было. В город, где можно было нарваться на сотрудника ГАИ я не ездил, а на нашей окраине такие люди в погонах появлялись не часто.

Здорово, конечно, ехать пусть и на «Запорожце», мимо людей на остановке, ждущих свой автобус, при этом смотрящих на тебя с неприкрытой завистью, граничащей с ненавистью. Они прекрасно видели, что за рулем этого транспортного средства сидит какой-то парнишка, чего по их понятиям, быть не должно. Вот что действительно, не имеет никаких границ, так это людская зависть.

Дорога в нужном мне направлении была одна, потом она разветвлялась: направо на АЗС, налево в Академгородок к Наташе, и прямо на ручей, где в скрытном месте можно помыть машину. Автомоек в то время не было.

На АЗС пришлось постоять, машин было немного, но отпускали бензин не быстро. Заправив машину, я с облегчением оттуда уехал. Люди, персонал АЗС, работали по своему распорядку: могли закрыться в любой момент на «обед» или «учет».

На ручье никого не было, я спокойно помыл нашу «Ласточку». Потом некоторое время стоял и любовался на нее: вся белая, хромированные детали блестят, колеса чернят. Отец знал, что делал, когда посылал меня мыть машину. Сам это он делал редко.

Вот теперь к Наташе. Еще подъезжая к ее пятиэтажке, я увидел их красный «Москвич», в багажник которого Наташин Папа засовывал вещи, которые Наташина Мама выносила из подъезда.

Небрежно припарковавшись, я, не открывая дверь помахал из окна Наташе, которая сидела на скамеечке и молча наблюдала за этой суетой.

В то время, мы слышали, что самая популярная кукла в Америке называется «Барби», но никто эту куклу еще в глаза не видел. Но если бы мы эту куклу видели, то несомненно сразу же нашли несомненное сходство Наташи с этой «Американской поделкой».

Одета Наташа была в коротенькие шортики и блузочку с короткими рукавами. Ее шикарные каштановые волосы, в Школе, обычно, уложенные в косу, здесь струились мягкими волнами на плечи. На своих длинных, красивых ногах, она не торопясь подошла к «Запорожцу» и открыв правую дверь, небрежно уселась радом со мной. Пахло от нее утренней свежестью.