– Если не опустошишь содержимое, то эти балбесы сделают это за тебя. – Предупредил Карло, толкнув в плечо, с улыбкой, не скрывающей пару серебряных зубов.

– Не дадим им такой возможности. – Отринув печаль, и очередные бессмысленные раздумья позволил всему хранящемуся в стенках бокала выдержанному «Barbaresco Marchesi di Barolo» прямиком из Пьемонта, обволочь меня изнутри. Дело пошло куда веселее. Разговоры не о чём, позволяющие лить не только вина, но и воду в уши слушателей были для меня родной средой. Открытость, но без излишеств – держи в голове.

– Знаете, у нас в приюте был некий Кристоф. Во время дежурства в столовой, он относил стаканы на подносе, а как вы знаете, что-то да перевернется и эта бурлящая жижа, бултыхающаяся об края, ходила туда-сюда. И вот он берёт еще один стакан, наклоняется, и вся эта жижа прямиком на помытые полы нашей воспитательницы. Он оборачивается и видит её разъяреннее выражение лица, со шваброй в руках закончившие нудное протирание старых досок. Парень он был неловкий, но не глупый – прямиком ринулся бежать, вот только вся эта лужа сыграла с ним в плохую шутку. Упал в плашмя. Весь вечер этой же тряпкой, которой он вытирал полы, хлестали по заду. С тех пор на кухню путь ему был закрыт. – Я понимал, чтобы понравится публике, необязательно говорить правду, на деле будет достаточно какой-нибудь нелепой истории, где опьянённое состояние сделает своё, вознеся и без того забавную поэму о проступке Кристофа на пьедестал комичного идеала. Ведь правда, где Кристоф на самом деле обчистил кошелек монашки, лежавший у неё на тумбе никого не раззадорит, и тем более брав в учёт все последствия, понесенные им в новом доме, за пределами приюта.

Оказалось, если тебе не симпатична твоя компания, то изображать, того кем ты не являешься становиться куда проще, ведь угрызений совести за это ты не испытаешь. К концу моей игры, в заинтересованное лицо, к нам подошёл картеж из девяти девушек, каждая из которых соответствовала самый привередливый вкус: брюнетки, пару блондинок, рыжая и это я еще не подымал голову выше пояса. Самих красавиц привела управляющая заведением, по виду уставшая от всего, что с ней происходит. Подобное мнение сложилось из-за попыток принизить свой возраст за счёт косметики и наряда, так сильно выбивающихся из неподходящего ей образа. Синяки под глазами и потёртая помада вокруг рта, только преувеличивали эффект пребывания в элитном заведении за былые заслуги. С каждой попыткой разобраться во всей этой несуразности, ко мне поступал снизу-вверх, идущий от пяток испуг, граничащий с неловким исступлением. Знакомое чувство, знакомое лицо. Хоть глаза, устремленные на своих гостей, не узнали меня, но всё стало понятно в одночасье: это была она, чемпионка по мировому спорту – оставление детей на пороге неизвестных домов. Слова не подходили к горлу, как и всё остальное. Холодный пот стал чем-то наподобие оболочки змеи, остававшаяся в одиночестве после линки. Мой взгляд видел перед собой только руки, мои руки, сжатые в замок. Вот бы провалиться сквозь землю. Эхом шум стал возвращаться вместе с моим положением, в котором мне приходилось пребывать до коматозного открытия.

– С тобой всё в порядке, Франческо? – Непонятно кто задал это вопрос, надеюсь не она. Хоть бы никто из них.

В попытках разобраться в речи посвященной моей персоне, я совершил главный просчёт – переоценил свой вестибулярный аппарат. Хорошо, что перед тем как совершить роковую ошибку в виде заблеванного пиджака Боско, мне пришло в голову расположить к себе большинство сидящих здесь людей.