Пробыв по всяким мелочевкам, не вступив официально на новую роль, спустя час возни: я с гордостью перекинул пиджак через плечо и направился в сторону моего дома. Что-то со временем меняется, как жизни проносящихся в этой квартирке мечтателей, о чем-то большем, канувшие в небытиё, но стены несмотря ни на что вновь пропускают через себя новых авантюристов, видевшие многое, ожидая и своего конца в век модернизации. Когда-нибудь заменят и меня, как Марко, как мои апартаменты наполнятся живыми голосами, после известия, об аренде старенькой квартиры, где будущие жильцы, мелком слышавшие, что здесь жил «мальчик на побегушках» одной из банд решат переехать в вариант получше, перед новостью сноса пока еще моих хором. Обо всём забудет все и каждый. Исполнение солнца в исполняемой роли лампочки моей квартиры сошло к завершению – начинается ночная жизнь. Душ и на выход.

Несмотря на мой яркий образ, помятость никуда не пропала. Послушай. – Сказал сам себе. – Бар хорошая возможность восстановить твой настрой, твой так называемый «напалм». Кому стало бы легче от того, что ты тут философские темы мусолишь? Явно не мне. Решено, мы идём в бар. Но не из-за обязательности, как ниже стоящего в иерархии, а как весельчака демонстрирующего надёжность и энтузиазм, в меру горящий.

Вроде был выходной, не особо слежу за днями, но судя по весёлым, немного выпившим людям, улыбок встречавшихся мне по пути – настала именного его пора. Тем более нет повода сковывать себя будничной рутиной, отдайся потоку и плыви по нему. Вывеска указала, что моё приключению по улочкам степных земель, захваченные освободившимися жителями на двадцать четыре подошли к концу. На этот раз меня встречала развратная сторона жизни, к которой особой ненависти я не питал. Вот и оно, заведение «Круцио», вроде в приглашении было сказано, что это бар, а не…да и не важно.

Первое, что бросалось в глаза, так это раскрепощенные дамы, обвивающие свободного усача в шляпе или пальто, в попытках снять их как можно скорее. Картина походила на мир диких джунглей, где от людских принципов оставалась та малая крупица, не заметная для невооруженного глаза. В таком месте будет проще сойти за своего. Грубые взмахи руки, были выбивающимися из обстановки неспешности данного заведения.

– Эй, Франческо, иди сюда, мы здесь.

Как дальний родственник, прибывший на пирон к своей нелюбимой родне, стоя в раскорячку посреди заведения, более легкими шагами, чем был жест дозволения приблизиться, ноги понесли прямиком в сторону элитной части помещения. Закончив с формальностями подразумевающие под собой крепкое рукопожатие и малозаметный поклон, лишь с моей стороны: я приземлился на мягчайшие в моей жизни шёлковые подушки, красного цвета, как и само ложе.

– Еще раз с повышением.

– С повышением.

– Поздравляем.

Невзначай, отвлекаясь от женских прелестей и алкоголя, поддержали остальные участники застолья. Пододвинув ко мне наполненный бокал вина, по всей видимости, красного полусладкого, прозвучал тост. – «За семью». Показалось смешным спросить его – «О какой семье идёт речь? Случаем не о вашей, живущей на задворках Рима, тёти Бьянки или дяди Джузеппе непонятно для чего пугающего своими дряхлостями, детвору на пляже?» Лучше не стоит. Пусть эти наглые шутки останутся при мне.

Странное ощущение: пока я шёл сюда, мне казалось, что свет не имеет границ, выбор велик, и он остаётся лишь за мной. Вот только зайдя в эти пропаханные стены иной жизни, других ценностей, напоминающие о напыщенности каждого здесь, лицемерно говорящих: о памяти, чести, в глаза которую даже не видели, и конечно о самом Марко, в лике которого я видел и будущего себя, принадлежность моего сердца не могло склониться к ним. Оно рвалось наружу, туда, к кричащим улицам и танцующим от беспечности народу. Корни дали, о себе знать.