– Этот труд написан на древнем и тёмном языке, – сказал Нэк, когда все собрались у костра. С неба вот-вот грозили упасть первые капли, и на привал решили встать пораньше. – Некоторые слова мне неизвестны, а другие никогда не должны быть произнесены смертным. И всё же я сумел разобрать, что здесь описаны деяния некоего могущественного… существа, обитавшего в этих местах долгие годы. Злые, страшные деяния. Мне кажется, оно само написало эту книгу, ради развлечения ли, чтобы сохранить память о своем лиходействе в веках – не знаю. Я, почтенные, пока ещё многого не знаю, но, если сумею снова начать чтение, не умерев от страха и отвращения, если преодолею описания тёмных ритуалов и злых заклятий… а также поступков, которым нет и не будет прощения… и если боги будут ко мне милостивы, то наверняка смогу дознаться до истины. Пока ясно одно: древнее прибежище существа, именующего себя… трудно даже подобрать аналог на всеобщем языке… Личем, пожалуй… Так вот, его прибежище находилось где-то здесь, в Серолесье. А быть может, и сейчас находится. Дат в книге не так много, да и прочитал я пока далеко не всё, так что сказать наверняка, покинул он лес или нет, сложно. Хотя мне отчего-то кажется, вы, почтенные, только не смейтесь, что колдун всё ещё где-то здесь. Он или его чары. Не знаю, не могу объяснить… Будто что-то в воздухе…

– Да что тут объяснять! В Серолесье обитает мерзкое чудовище, а мы, может статься, идём прямо к нему в лапы! – воскликнул Руф, вскакивая на ноги. – Теперь ясно, что погубило деревья! Тёмная волшба проклятой твари! Я сразу понял, что с этими краями что-то не так! Брось книгу в огонь, друг мой! Брось эту мерзость в огонь, и повернём назад, пока не слишком поздно!

– Но ведь мы не знаем даже, жив чародей или нет, – сказал Нэк осторожно. – Быть может, я ошибаюсь, и Лич давно покинул эти края. Да и к тому же книга, как мне кажется, принадлежит не мне, чтобы ей распоряжаться.

– Вот именно, книга моя! – буркнул Сидри. – Мне и решать, что с ней делать! Пусть малец изучает её, сколько хочет, небось найдёт что-нибудь полезное. Ха! Не думал, что вас, людей Юга, так легко напугать! Ну, какой-то тёмный колдун, ну, провел пару ритуалов, и что нам теперь, оставаться без награды от Аркоса? Зря тащились в такую глушь? Не-ет, ты как хочешь, а я не согласен! Никто не скажет, что Сидри сын Фидри повернул на полпути!

Он говорил бы ещё и ещё, но тут случилось то, чего Мергольд ожидал меньше всего. Командир отряда, суровый Руф Орб опустился перед гномом на колени.

– Назови меня кем хочешь, – сказал он сдавленно. – Прокляни, оплюй, разнеси обо мне весть, как о ничтожнейшем из людей. Я сам буду держать ответ перед лордом Аркосом и отдам тебе причитающуюся сумму, как только мы вернёмся в город. Но только, прошу тебя, уничтожь проклятую книгу! Я же чувствую, как вопит лес, чувствую каждый миг! Если хоть так мы сумеем утишить его боль, мы должны это сделать! Если тварь, написавшая чёрные слова, ещё жива, пусть её сила ослабнет. Если мертва – пусть рассеется сама память о ней.

– Клянусь охвостьем Исенгрима, человек! Ты совсем сбрендил! – подскочил Сидри. Мергольд ещё ни разу не видел гнома таким растерянным. – Встань сейчас же, дурак ты этакий!

– Сожги, – упрямо нагнул голову Руф. – Помоги прекратить это безумие.

– Ох ты ж молотом тебя через наковальню тридцать три раза! Встань! Сожгу, обещаю! Сожгу немедля, только пусть книжник хоть пролистает её сначала! Если Лич и правда здесь жил, то он наверняка хоть словом, да упомянул гномий город Барр! Слыхал о таком? Ну то-то же. Наши легенды говорят, что он располагался в этих краях, и что его строил чуть ли не сам Громобой! Думаешь, пошёл бы я в такую дичь и глушь комаров кормить ради одних денег? Барр – вот, что мне нужно! Здесь, если хочешь знать, погребено сорок восемь поколений моих предков! Если мне удастся найти их кости… Хотя бы память о них… А на вашего колдуна мне плюнуть и растереть! Жив он там, мёртв…