Пятнадцать лет назад Нона, в образе местной жительницы, прогуливалась по какому-то поселению. Она не запоминала их названия – а зачем? Названий много, мест много, люди везде одинаковые.

Вдруг, до слуха Богини донёсся лай и девичий писк. Нона ускорила шаг, направившись по улице, в сторону звука.

Маленькая девочка держала в одной руке котёнка, второй она старалась зацепиться за край сарая, чтобы не упасть с забора, куда забралась, спасаясь от стаи собак.

– Брось, брось! – Кричали какие-то мальчишки, кидая в девочку камни.

Нона смотрела равнодушно – такое она видела часто. Добрые сердца маленьких людей, да жестокость их сверстников.

Это относилось и ко многим другим случаям. Герои, и предавшие их подлецы. Чистые помыслами простаки, и пользующиеся этим хитрецы. Много, очень много историй она видела, ведь наматывая их линии жизни, она знала всё, что происходило с человеком.

Девочка подняла глаза и встретилась взглядом с Богиней. Боль, отчаяние и решимость хлынули бурлящим потоком в сердце Ноны.

Да, знать эти истории или видеть, вот так, взгляд человека в беде – разные вещи. Губы женщины сжались в злую нитку. Она махнула рукой, тут же собаки, скуля, побежали вдоль улицы.

Мальчишки, видя, что их ничто и никто не защищает от возможного гнева, со стороны этой сумасшедшей, на заборе, также ретировались.

Девочка ещё какое-то время посидела, балансируя, на заборе, потом аккуратно спустилась, ставя ноги на жерди, которые шли вдоль всего забора в два ряда.

Погладила котёнка, и посмотрела на Богиню, губы шевельнулись:

– Спасибо!

Хоть их и разделяло метров тридцать, она поняла, что сказал ребенок.

Долгими вечерами Нона наблюдала за бледно-зелёной нитью.

Тридцать-тридцать пять лет жизни, Виктория.

Она хорошо её изучила, и точно знала, скольким людям та помогла, к своим двадцати годам.

– Странно. – Думала Богиня. – Нет отблеска героя на нити, нет особого отлива, цвета стали, как у людей благородных.

Обыкновенный набор качеств, да недолгая жизнь. Откуда берется этот упрямый взгляд, эти сжатые губы, безбашенная целеустремленность? – Нона не понимала.

Она знала, что уже два года Виктория мечтала о ребёнке, со своим женихом. Как только ей исполнилось восемнадцать, они обвенчались, их нити стоят рядом.

Нона долго готовилась, и вот, настал день, когда она немного распустила нить Виктории, отделив от него волосок, начала его накручивать поверх крайнего ряда. И через несколько дней, Виктория забеременела.

Сейчас же, после вопроса Децимы, она чувствовала свою вину перед сёстрами. А что, если она всех подвела? Перед глазами стоит та девочка с котёнком.

– Нет, я правильно сделала, что помогла ей! – Богиня, на манер Виктории, сжала губы, потом поняла, что сделала, и рассмеялась.

Эта молодая девушка изменила целого Бога.

Прошло две недели с того разговора в Звёздном зале.

Всё шло своим чередом. Нона смотрела на веретено, стоящее на подставке у окна.

Децима что-то плела из пространства вокруг.

Вообще, Звёздный зал имел это название потому, что его окружало пустое пространство космоса, с его вкраплениями ярких искр. Это было красиво всегда и, независимо от настроения.

Возглас Ноны отвлёк сестру от её занятия. Та встала, подошла к веретену, по которому струилась нить тьмы, вставая в новый ряд, созданный Ноной.

– Тьма, такая же, как у Морты, только запах другой. – Пробормотала Децима.

Они переглянулись и похолодели.

Создания ночи вплетались в их круг перерождения, увидев лазейку.

Они знали этот запах – отец Морты был одним из Богов ночи. Они – сводные сёстры.

За первой нитью появилась вторая, третья, и скоро уже весь новый слой на веретене стал черным, кроме одной лишь нити, в центре.