Стала видна голова непонятного существа, ящер, мне так думается. Наверху, видимо, есть площадка, где стоит большой ящер.

Его не было видно снизу, только пирамиду.

Преодолев лестницу, я что называется, подвис. Статуя женщины, одетой в длинное платье, похожее на вечернее, и сандалии. Сидит в седле, закрепленном на спине ящера. Такого, классического, ездового ящера, бегающего на двух ногах. А вся эта композиция, метров пять, высотой.

Её нельзя было не заметить снизу, странно.

Подхожу и касаюсь морды животного.

Нона – Богиня судьбы.

Появившееся системное окно заставило вздрогнуть. Вот, только не с богами, чтобы было связано, только не с ними! Мелькает запоздалая мысль

«Желаете определить свою дорогу в этом мире?»

Мысль о том, что я ищу куда податься, позволила легко согласиться на авантюру

Жму «Да».

Пол пропадает под ногами, и я лечу вниз. Наступает темнота.

Нона горделиво вошла в Звездный зал.

– У них будет ребёнок! – Закричала она, и бросилась на шею к Дециме.

– Дай ему долгую жизнь, сестра. Они два года мечтали о малыше.

– Ты уже видишь его нить? – Спросила Децима.

На пороге появилась Морта, и разговоры стихли.

Нона и Децима были юными Богинями, обе любили помогать людям и обе побаивались Морту, хотя и были её младше всего на два года.

Слишком уж она была строга. Даже не так. Она имела какую-то внутреннюю силу, от которой становилось не по себе.

Хотя, может, тот груз, что был на Морте, её тяготил так сильно, что это чувствовали окружающие, сестры не знали, но не хотели бы оказаться на её месте.

Нона видела нить жизни каждого человека. Она являла собой рассвет и, цепляя новые и новые края нитей, начинала их аккуратно укладывать на веретено, которое когда-то ей было вручено самим Верховным.

Децима же, смеясь и играючи, касалась нитей своим посохом, и те приобретали цвета. От золотистого – долгожителя, до серого – когда человек уходил в детстве.

Они всегда были неразлучны. Грустили и радовались вместе.

Но, когда приходила Морта, все разговоры стихали. Её кинжал, источающий тьму, не раз приводил сестер в ужас.

Морта просто разрезала нити, и молча уходила к себе. Да, она избавляла многих от мучений и боли, но забирать жизни, с таким каменным выражением лица?!

Сейчас был один из тех случаев, когда Морта держалась за рукоять кинжала.

Подойдя, она обратилась к Ноне:

– Покажи мне нить будущего ребенка.

Глаза Ноны стали мокрыми от слёз.

– Морта, он долгожданный, они о нём мечтали.

– Ты вмешалась в естественный процесс жизни и смерти. Лишняя душа. Правда, не понимаешь, к чему это может привести? – Вскричала Богиня.

Децима встала рядом с Ноной:

– Морта, один ребёнок не принесёт ничего плохого.

Две Богини, сжавшиеся, но решительно настроенные, стояли на своём.

Морта приподняла бровь, усмехнулась, и направилась к выходу.

Эта маленькая победа не радовала ни одну из Богинь. Децима молча смотрела на Нону и не знала, как быть, в такой ситуации.

Нарушен естественный круговорот людских душ. Каждый из ныне живущих отойдёт в мир иной, ровно в отведенный ему час, веретено прокрутится один оборот, зацепив новую нить родившегося младенца.

Всегда ровное число нитей на площадь веретена, всегда цельный поток, без единой соринки. И так было не одну тысячу лет.

Сейчас же, дуальность мира нарушена.

Есть брешь, и кто может ею воспользоваться, Децима не знала.

– Нона, а чем это может грозить?

Нона, замявшись, нервно засмеялась и сказала:

– Просто не думай об этом, ничего не случится. Семьдесят-восемьдесят лет жизни этого ребёнка, и всё вернется к балансу.

Посмотрела на сестру.

– Я не могла иначе, Дец. Я хотела помочь этой девочке.