– Физическое состояние стабильно, но… – Эгберт замялся. – Ментальные показатели указывают на высокую степень тревожности. Эмоциональная активность выше нормы.

– Что он делает? – спросил Джеймс, откидываясь в кресле.

– Сидит в своей мастерской, смотрит на холст. Время от времени что-то бормочет, – ответил Эгберт. – Хозяин не в лучшей форме, доктор.

Блэк кивнул, не отводя взгляда от экрана.

– Продолжай наблюдение. Всё фиксируй. Никаких внешних воздействий, – сказал он, открывая шкаф с документами и доставая папку, где хранились записи о Хайме.

– Конечно, доктор. Но, если позволите, могу ли я задать вопрос?

– Задавай, – ответил Блэк, не поднимая головы.

– Что вы планируете делать? – прямо спросил Эгберт.

Джеймс на мгновение задумался, затем поднял взгляд на голограмму робота:

– Я выезжаю к вам, – сказал он. – Подготовь данные за последние 24 часа. Хочу видеть полную картину.

Эгберт кивнул и отключился. Блэк встал, накинул лёгкий плащ и быстрым шагом направился к выходу.

Ночной воздух был прохладным, и, выйдя на улицу, Джеймс почувствовал лёгкий холодок. Магнобиль уже ожидал его на парковочной платформе. Он занял место в кабине, и машина плавно поднялась в воздух. Медиополис раскинулся перед ним во всей своей ночной красоте. Огни города, отражающиеся в зеркальных фасадах, создавали ощущение, будто он парит в бесконечности. Но Блэк не замечал этой красоты. Его мысли снова возвращались к Хайму и Лоле.

«Не ошибся ли я выбрав ее?» – думал он, глядя на мелькающие под ним улицы. – «Может, Лола просто пытается быть полезной, не осознавая, во что ввязывается?».

– Ладно, об этом потом, – пробормотал Джеймс, заметив знакомый фасад здания. Машина плавно опустилась у дома Хайма. Блэк вышел, поправил плащ и направился ко входу. Дверь, как и прежде, открылась автоматически, приветствуя его мягким светом.

Эгберт уже ждал его в холле.

– Добро пожаловать, доктор, – сказал робот, слегка наклонившись, имитируя поклон. – Хайм в мастерской. Я подготовил все данные, как вы просили.

– Отлично. Веди меня, – коротко ответил Блэк.

Он следовал за роботом по узким коридорам дома, пока не оказался у двери мастерской. На мгновение Джеймс остановился, глубоко вдохнул и открыл дверь, готовясь встретиться с Хаймом и его внутренними демонами.

Блэк мягко открыл дверь мастерской Хайма. Тишина в комнате была почти осязаемой. Свет мягко рассеивался от встроенных панелей, играя на поверхности холстов, инструментов и необычных скульптур, раскиданных по углам. В центре комнаты, на ковре с высоким ворсом, сидел Хайм. Его ноги были скрещены, спина идеально прямая, а взгляд устремлен куда-то в невидимую точку вдали. В тонких пальцах, которые, казалось, были созданы для творения, он вращал лазерное перо. Движения были машинальными, почти гипнотическими.

Джеймс остановился у самого порога, скрестив руки на груди. Его чёрные глаза внимательно изучали Хайма. Ни одно движение, ни один жест подопечного не ускользали от его пристального взгляда. «Гипнотическая монотонность движений», – отметил он мысленно. – «Сосредоточенность на одной точке… Возможно, уход в себя. Это типично для состояния эмоционального выгорания или погружённого творческого транса».

«Однако, он явно не в отчаянии», – размышлял Блэк. – «Но и не в равновесии. Это состояние на грани, когда мысль ещё не оформлена, но уже угрожает вырваться наружу. Что-то его гложет, подавляет. Но что именно? Потеря цели? Переизбыток идей? Или же страх? Его взгляд сильно изменился. Это не те глаза, которые я видел раньше».