– Ты права. Есть вещи, с которыми я сам не управлюсь, и мне понадобиться твоя помощь.

– Речь о Хайме? Я верно поняла из вчерашнего разговора? – спросила она, подавшись вперед и облокотившись локтями на стол.

– Именно, – ответил он, откладывая чайную ложку. – Лола, ты знаешь, что он всегда интересовал меня больше, чем остальные экспериментальные образцы. Его талант, его потенциал – всё это выходит за рамки стандартного восприятия. Но именно это делает его нестабильным.

– Ты думаешь, система не позволит ему существовать дальше? – жестко спросила она, приподняв брови.

– Я уверен в этом, – коротко ответил Джеймс. – Любое отклонение воспринимается как угроза порядку. Но Хайм – это не просто отклонение. Он ключ к пониманию нового этапа развития человечества.

– Почему ты решил рассказать мне об этом? – спросила Лола, переплетя пальцы кистей рук.

– Потому что ты лучшая моя ученица, Лола. И потому что у тебя есть то, чего нет у меня – способность достучаться до сердца человека. Но главное, я тебе доверяю.

Лола чуть улыбнулась, но её лицо оставалось серьёзным.

– Ты хочешь, чтобы я помогла ему?

– В какой-то степени, да, – ответил он без колебаний. – Хайм находится на грани. Я могу создать для него условия, где он сможет эволюционировать, но только ты способна удержать его от разрушения.

– Это огромная ответственность, Джеймс, – сказала она, складывая руки на столе. – Ты уверен, что я справлюсь?

– Если я в чём-то уверен, Лола, так это в твоих способностях, – твёрдо произнёс он. – Завтра я покажу тебе его работы. И, возможно, ты поймёшь, почему я так говорю.

Лола кивнула, чувствуя, как её сердце сжимается от напряжения:

– Хорошо, Джеймс. Я помогу тебе.

– Благодарю, – ответил он, его голос звучал искренне. – Это значит для меня больше, чем ты можешь себе представить.

Джеймс поднялся из-за стола и предложил Лоле пройти в его рабочий кабинет. Она, следуя за ним, не могла не заметить, насколько обстановка вокруг отражала характер Блэка. Каждый элемент интерьера был функциональным и строго вписывался в общую картину: никаких излишеств, ничего бесполезного.

Кабинет оказался просторным и, на удивление, светлым. Вдоль одной из стен располагалась панель с голографическими экранами, отображающими данные о разных проектах ЦМЛ. В центре комнаты стоял массивный чёрный стол с минималистичным набором инструментов для анализа и работы с данными. В углу возвышалась витрина с медицинским оборудованием, а напротив – стеллаж с папками и книгами, каждая из которых была расположена под идеальным углом. Лола на секунду замерла с открытым ртом, рассматривая замысловатые рисунки на высоком потолке.

– Присядешь? – предложил Блэк, указывая на мягкое кресло напротив своего стола.

Она опустилась в кресло, обхватив ладонями подлокотники, и посмотрела на доктора.

– Никогда бы не подумала, что увижу у тебя столько бумажных книг и такую роспись на потолке.

– Это еще не все, – задорным голосом произнес доктор.

– Ты хочешь показать мне что-то особенное? – спросила она, с интересом оглядывая помещение.

– Да, – коротко ответил Джеймс, активируя экран. На голограмме появилось изображение гравюры Хайма. Лола прищурилась, вглядываясь в линии и формы, которые словно двигались, оживали под её взглядом.

– Это… и странно и удивительно в одночасье, – тихо произнесла она, её голос дрогнул.

– Именно, – кивнул Блэк, сложив руки перед собой. – Это не просто картина. Это вызов нашему миру. Хайм создал нечто, что вряд ли понравиться нашим создателям.

– Линии… такие хаотичные… но при этом они вместе передают до боли точный образ, – пробормотала она, вытянув руку, чтобы коснуться голограммы.