– Давай помогу?! – Сергей тоже нагнулся и встретился лбом с Глафирой. – «Как в кино, подумал он, – хорошо, что не упали сразу оба».
…
Сильвестр сидел в камере монастыря уже третий день. Кормили хорошо. Но вопросов никто никаких почему-то не задавал. Он уже устал томиться в ожидании непонятно чего, когда к нему в камеру пришёл Иоаким.
Патриарх обвёл брезгливым взглядом поэта и без приветствия медленно проговорил:
– Иезуитам продался, еретик!
И это был не вопрос.
Медведев вжался в угол, как от удара.
– Что ты несёшь, старик? За что тут меня держишь? Что там придумал? Навет на меня какой есть? Так то всё лжа голимая! Тебе ли не знать, как я за веру нашу православную радею!
– Радеешь? – Иоаким сплюнул на пол. – Вот твоё радение всё! Не расскажешь всё сам, так на дыбу пойдёшь. У меня видак есть, как ты с Ромелем на тайных встречах беседы вёл. Знаю, что на грехах содомских поймали тебя иезуиты! Вот и поделом расплата будет тебе за всё!
Сильвестр в углу начал раскачиваться и вдруг заголосил писклявым голосом, размазывая по щекам слёзы пополам с соплями:
– Всё скажу, владыка, не надо на дыбууууууу..... И про иезуитов тех! И про Софью! И про Ибрагима того чёрного! – он стал быстро перебирать самые важные для него темы, стараясь хоть чем-то зацепить интерес патриарха. На дыбу ему очень не хотелось!
– Про Ибрагима? – Иоаким вдруг услышал то, что явно не ожидал. – И что у тебя есть про Ибрагима?
…
Глава 4
– А почему Попович? Ты же вроде не Алёша?
– Дед Тихон сперва предложил обозвать меня Вова Московский, – Попов улыбнулся, но быстро осознал, что Васька попал сюда из 1993-го года и не сможет оценить иронию шутки. – Ну, короче, я отказался. Так и стал Поповичем.
– Ясно. А мне тогда, как называться? Блин, никогда бы не подумал, что буду себе воровское погоняло выбирать сам!
– Не погоняло, а позывной. У меня позывной был там Поп. Ну по фамилии, понятно. Не по религиозным соображениям. Но тут такой не прокатит, сам понимаешь. С религией тут всё сложно. А Поповичами тут сыновей священнослужителей зовут. Так что вполне себе норм. А у тебя, я так понимаю, позывного не было?
– Ну почему? Головой звали. Тоже не очень оригинально, – и оба улыбнулись.
– Ну можно и Головой. Тем более тут этот термин прям в ходу. Будешь у нас Головой Мафии.
– Прям Мафии? Так и называетесь?
– Ну а что? Прикольно ведь.
– А если вдруг кто из наших тут услышит?
– Ну так вон песни Сашкины тут уже и так в народ пошли. Думаю, если тут кто из наших с Мафией столкнётся, то, если не шибко грамотный, то и не заметит ничего странного. А если поумнее, может и выйдем как раз на таких через это. Так что и так, и так сойдёт.
– Ладно, кто поедет на стрелку-то? Ты или я?
– А давай вместе? И ребят прихватим и тех наших, и этих наших. Тихон уже прислал десяток. За речкой в роще стоят, ждут сигнала только. С ними и пойдём. Ты давай тогда по четвёртому варианту бойцов собирай, на прикрытии будут. Чтобы там ни один без спросу не ушёл. И я ещё троих снайперов возьму. Для подстраховки. Если они и правда с боярином Бутурлиным в связке, то от этого гадёныша любых сюрпризов можно ожидать. Я его пробивал весной ещё через братков. Он тогда к Петру зачастил что-то с визитами. Короче, с иезуитами он больно дружен. А потому, откуда ноги тут растут надо будет разбираться ещё. Может и Софья, а может и сам боярин чего плетёт. Хотя, нафига ему царя травить понадобилось-то? И так вон с рук ест, сука. У него же флот свой речной есть. Тем Петра и умасливал. А тут такая ерунда с этой девкой! Абсурд ведь!
– Сеньку возьмём и порасспрашиваем душевно. А по боярину… Катька много чего про него наговорила. Думаю, в теме он плотно. Царю-то будем что докладывать? Он ведь в курсе про попытку отравления. Утром спрашивать начнёт. Сдавать боярина будем или повременим пока?