А через полчаса в подвале монастыря знакомый Ваське церковный кат уже раскладывал свой инструмент под волчьим взглядом привязанной к дыбе девки.

– Красивая. – Васька тяжко вздохнул и сел на табуретку. – Как звать-то тебя, краса-девица?

– Василиса, – прошипела отравительница, а Васька аж побелел весь.

…

– Врёт она. – Кат спокойно продолжал ковыряться в железках. – Катька это. Катька-Ромашка. Из ватажки Сеньки Псковского. Известная особа. Три раза из Сыскного приказа убегала. На мужиков вишь она по-особому действует. Те и плывут, пока не сгинут совсем. Брат у меня там служит. Он и рассказывал. Вон шрам у ней на шее заметный, как цветок ромашки. То ей свои же лет пять назад огнём прижгли.

Девка зло зыркнула на спокойного палача. А потом перевела взгляд на спецназовца.

– Что, милый, обознался? – и засмеялась в голос.

А Ваську как обухом по голове огрели. Сука! Знала ведь как ударить! Откуда?

И в его глазах стал появляться металл. Девка резко перестала смеяться и отшатнулась.

– Ты чего, служивый, ну пошутила я, чего сразу-то так?

– Пошутила? Ну я шутки люблю. Жаль, не над всеми моими шутками смеяться долго можно. Устают люди быстро и замертво валятся. – Васька придвинул табуретку поближе, заглянул в расширившиеся в ужасе глаза девки и тихим свистящим шёпотом медленно произнёс. – Ты как, готова ещё посмеяться?

…

Глашка и Полька, две самые озорные дворовые девки боярина Татищева, никак не могли поделить красавца Сергея между собой. Боярина в усадьбе не было уже больше месяца, как уехал к царю, так и не возвращался ещё. А девкам что? Молодым, да в самом соку! Вот и сидели, тоску бабскую работой по хозяйству давили.

От гонца боярского узнали про Василису. Поплакали конечно. Жаль девку-то. Так все порадовались за неё, когда у них всё с Василием-то завертелось. А тут вот ведь как. Сегодня любовь, а завтра погост.

И такие невесёлые мысли вдруг девок обуяли. Молодость-то проходит! Завтра может и им суждено помереть вдруг! А и боярина всё нет! Кто девок успокоит да спать уложит? А тут вдруг боярыня Волкова сразу аж двоих пригожих таких с собой привезла.

Вот и спорят девки промеж себя уже пятый день, кому идти.

То, что Илья-то от Натальи той глаз не отводит, то сразу видно всё. А вот Сергей, тот и на девок всё засматривался с первого же дня. Только слабенький он какой-то приехал. Больной весь. Ну так, потому и привезла его боярыня, чтоб лечить значит. Вон Стёпка уже на обеих ногах с боярином уехал. Умеет лечить боярыня.

На пятый день опять затопили баньку. Прохор послал девку за вениками на чердак, а сам взялся за растопку и воды натаскал в котёл. Сергей вышел из дверей как раз, когда Глашка тащила веники. Проходя мимо красавца, девка как бы неудачно вильнула жопой и веники упали на пол крыльца.

«Мой будет», – подумала она и стала медленно нагибаться за вениками.

Платья дворовых, как и у обычных баб неблагородных кровей того времени, были все закрытыми. Никаких тебе декольте или разрезов на юбке до самых до гланд. Всё очень строго и целомудренно. Вообще прям нечем было удивить молодого мужика, насмотревшегося из интернета всего, что могла предложить мировая порноиндустрия начала двадцать первого века. Поэтому изгиб женского тела, укутанного по шею и локти в платье местного производства, остался бы без особого мужского внимания, если бы не одно «но»…

Серёга уже больше полугода не видел голых баб. И то, что эта вот конкретная носительница женских феромонов могла быть, с исторической точки зрения, не очень привлекательно наряжена, его не останавливало совсем!

От неё приятно пахло разнотравьем и душицей. Она была чиста личиком аки ангел небесный. Ручки тонкие. Пальчики… блин … пальчики, конечно, мягко говоря, без маникюра… так … стоп… о чём тут… ах да. Ножки стройные. Блин, как там эти ножки-то под этими юбками разглядеть… Ну а фантазия нам на что? Эх, была ни была!