Мне почему-то стыдно признаться, что выгнали меня родители.

– Родители?

Логичный вопрос. Обычно к ним в первую очередь и обращаются, но не в моем случае.

– Они далеко. Очень. – Снова вру я.

– Ты в курсе, что в больнице запрещено жить?

Я опускаю глаза.

– В курсе. Мне правда негде остановится. Это на пару ночей, обещаю. Я придумаю что -нибудь. Не говорите.

Амосов задумывается, а после внезапно спрашивает.

– Ты же у себя в отделении всех пациентов знаешь?

– Конечно.

– Гуляева?

Я едва не фыркаю, услышав эту фамилию.

– Этого? Как же знать. Лежит в вип-палате.

Не сомневаюсь даже.

– Знакомы?

– Я один раз к нему заходила, – кажется язвительную гримасу сдержать не получилось. – С меня хватило. Надеюсь побыстрее выпишут.

– Дело у меня к тебе есть.

– Какое?

– Помогу тебя в мед устроить, есть у меня там знакомства, курсы веду по хирургическим швам. И не скажу никому, что ночуешь тут.

Как-то неожиданно он начинает преимущества перечислять. Что задумал?

– И что же от меня надо? Если вы какие-нибудь темные дела проворачиваете, то спасибо, не интересует. Даже ради поступления.

Амосов медленно склоняет голову к плечу.

– Слышала что-то про робота-хирурга – Декстера?

А это здесь причем? Блин, а он умеет удивлять.

– Сериал смотрела.

– Лучше бы за новыми направлениями в медицине следила, а то и ставите потом диагнозы по сериалам, – фыркает этот зануда. – Такой робот позволяет делать роботизированную операцию с лапароскопической. Когда доктор вводит инструменты внутрь органа, благодаря чему удается избежать больших разрезов.

– Не хотела бы я, чтоб робот делал мне операцию.

– Операцию делает человек, но робот позволяет делать это инвазивно, повышая эффективность и надежность.

Блин, точно же. Я когда ходила на открытые занятия в мед универе, там как раз про него и аналоги говорили.

– Ну, да, штука хорошая, – наконец, произношу я . – Но я-то здесь причем?

– Мне один аппарат нужен в кардиохирургию. Ищу инвестора.

– Так сами попросите?

– Да уже и так сколько просил у него. Неудобно опять. Тут бы так сделать, чтобы он сам захотел чем-то помочь больнице или тебе лично. А ты бы и предложила робот.

– Ничего не понимаю, – честно признаюсь я. – Вы хотите, чтоб я сама поискала инвестора? Вам не кажется, что человек, который спит на стульях знает не очень много богатых инвесторов.

– Инвестор у тебя в вип-палате, Марина.

Я уверена, что в этот момент у меня крайне идиотское лицо. Я и сама чувствую как у меня глаза становятся просто огромными. Потому что я понимаю о ком идет речь.

О Гуляеве, мать его, Максиме.

За что мне всё это?!

– Так может с Олегом Альбертовичем? Это вообще-то его сын, – напоминаю я очевидные вещи.

– У Олега Альбертовича денег нет. А для владельца завода это как мороженое купить.

– Мне уговорить его надо? Как вы это вообще себе представляете. Я – никто.

– Как хочешь. Уговаривай, шантажируй, переспать можешь. Услуга за услугу. Держи, – достаю связку ключей, – в подвале есть кабинет, я там отдыхаю иногда. Можешь пока там пожить. Туда никто не ходит.

Ну, это не плохо, конечно. Но идти к Гуляеву…

Хотя, ради поступления в мед…

Блин.

Не знаю. Я правда не уверена, что смогу переступить через себя.

Очень уж он меня бесит своим поведением. Ну, нереальный бабник, ужас!

Да и вообще, как его просить? Что предлагать взамен, не тело же.

Хотя, даже интересно, повелся бы весь из себя такой успешный красавчик на такую как я?

– Где мне найти этот кабинет?

– Рядом с моргом.

М-да уж, час от часу не легче.

– Рядом, но в морге. Та мтабличка “Не будить”, не ошибешься. И света там нет. Но есть диван, чемоданы свои хотя бы оставишь, чтобы не палиться.