Смотрю на его улыбающуюся морду лица. Довольную такую, словно джекпот выиграл. Хотя о чем я думаю? У него и так денег много. Лучше сказать, что такое выражение лица у него будет, если появится возможность завести потомство.

– Я его провожу. Пошли.

Он не тянет за руку, не заставляет – сама иду. Потому что хочу еще немного побыть с этим человеком. С добрым. Отзывчивым. И интересным. Если бы месяц назад мне сказали, что я стану общаться со знаменитым художником, не поверила бы.

Когда Миша умер, я проклинала всех этих мажорных снобов, пытающихся заработать репутацию липовой благотворительностью. В том числе и Олега. Я даже сиденье в его машине специально испачкала, чтобы запомнил меня на всю жизнь. Запомнил тот неприятный осадок. Хотела еще поцарапать, но не успела. Зато сигареты стащила – хватило на оплату долгов.

Мое мнение поменялось, когда он спас меня и пришел через некоторое время в больницу. Навещал меня практически каждый день, сидел рядом, развлекал, разговаривал не как с ребенком, а как с равным себе. Для всех он был талантливым художником.

А для меня единственным взрослым, который не оттолкнул, а наоборот – потянулся навстречу…

Он обычный мужик со своими проблемами, возведенными в куб. Точнее, с одной проблемой. И что такого в бесплодии? Можно ведь малыша из детдома взять. Они так нуждаются в любви, которой не хватает именно в детстве. Именно в этот период одиночество и непонимание съедают нас с потрохами.

– Ну что, дети, давайте послушаем Олега Дмитриевича, – начала воспитательница пятиклашек. На первый взгляд добрая и отзывчивая женщина, но кто знает, какие тараканы в ее голове ползают. – Он расскажет нам, как изобразить натюрморт.

Пф… Нас этому в восьмом классе учили. Нашел чем удивить.

Здесь собрались и малышня, и середнячки. Старшаков не было. Только я одна. Сижу почти в углу и смотрю на своего учителя. Временного.

Олег удивил, кстати. Какие-то техники объяснял, наглядно демонстрировал на маленьком мольберте примеры, удерживая в длинных пальцах простой карандаш. Но все равно ни черта не понимаю. Не умею рисовать, не дан мне этот дар свыше. Зато яблоки лопать люблю и готовлю хорошо. Тетя Галя научила. Все время говорила, что моему будущему мужу повезет.

Занятие быстро пролетело. Я с удовольствием смотрела, как мужчина улыбается этим неуверенным девчонкам и озорным мальчишкам, как поправляет их, и как малышня не хотела его отпускать. Обычно мы не так быстро доверяем чужакам, но у этого человека было что-то необъяснимо-невесомое. То ли харизма, то ли притягательность. То ли его улыбка, которую он только что показал маленькой десятилетке. Именно эта улыбка позволила мне когда-то поверить ему. Рассказать о нашей жизни, о буднях, о том, что не все, что в новостях показывают, правда.

– Эй, ты чего нос повесила? – он подошел ко мне и посмотрел сверху вниз. Единственный раз, когда мне пришлось поднимать голову при общении с ним.

– Да ничего.

– Не хочешь прогуляться? Такая погода хорошая.

И он прав. Погода действительно чудная. Последний снежок выпал, ветра почти нет, минус один по Цельсию. Именно поэтому я сидела на лавочке и играла в змейку на телефоне.

– Мне только по территории можно.

– Я договорился с заведующей, – так же улыбчиво поясняет он. – Она отпустила под мою ответственность. Ты же не сбежишь?

– Ну, не знаю…

– Ева!

– Лады, не сбегу! – улыбаюсь в ответ. – Хвостиком за тобой ходить буду!

– Договорились. Одевайся потеплее.

Зря он это сказал. Кроме единственного свитера пятилетней давности у меня особо ничего теплого нет. Хотя куртка уже сколько лет спасает от морозов.