– Постойте, – торможу официантку. Она перестала записывать заказ и ждала, когда я достану телефон и открою фотографию с Евиной диетой. – А теперь смотри сюда, – протягиваю девчонке телефон. – Тебе ничего из этого нельзя, ты в курсе?

– Ну я же «Марс» съела, и ничего со мной не случилось!

– За это тебе надо было по жопе надавать!

– Ну Олежа…

Ева произносит эти слова таким писклявым голоском, как когда-то Яна, когда хотела получить в подарок красивый браслет из ювелирного магазина. Еще и смотрит так умоляюще, словно от этого зависит ее жизнь.

– Давай так, – стараюсь вкрадчиво донести до нее информацию, – как только ты посидишь на диете, мы обязательно сходим с тобой в «Шоколадницу» за твоими любимыми блинчиками, договорились? А пока что, – поворачиваю голову к официантке, – принесите нам зеленый чай.

– Ты занудный, как типичный папаша! Иногда я рада, что у меня такого нет.

И почему-то эта фраза заставляет меня удивленно вскинуть на нее взгляд и не увидеть ни капли сожаления. Хотя что она такого сказала? Всего лишь обозначила факт нашего неродства. В чем проблема?

Все просто. Я привык к этой девчонке. Привык к ее капризам, к ее пронзительным глазам, наглости. И к некой доле откровенности. К тому, что в один прекрасный день она показала не только отрицательные черты своего характера, но и положительные.

И мы вроде бы нашли общий язык, научились разговаривать на равных, даже мнения на некоторые вещи были одинаковы, но эти слова…

Они будто напомнили, кто мы друг другу на самом деле. Никто. Я все еще бесплодный мужчина, которого бросила любимая женщина, а она девочка-сиротка, от которой отказался весь мир…

– Ты че завис? – Ева щелкает пальцами перед глазами.

– Ничего, все в порядке.

– Если ты обиделся, сорян, просто…

– Я сказал, все в порядке.

И мы замолчали. Ева смотрела в окно на проходящих мимо людей, некоторым даже рожицы корчила, как маленькая девочка. А я…

Нет, не все со мной в порядке. За эти дни я успел позабыть о боли расставания, о мимолетной встрече с Яной около мастерской и о диагнозе. Я забыл обо всем, окунувшись в эту девчонку, о которой хотелось заботиться. Хотелось давать то, чего ей так не доставало. Как родитель своему чаду. Но мы никто. И в любой момент можем исчезнуть из жизней друг друга.

– Ваш заказ, – девушка ставит перед нами чайник и две чашки. Если бы мне кто-то сказал, что я буду пить чай в «Шоколаднице», не поверил бы этому сумасшедшему.

Ева смотрит на чайник, как на паука в супе.

– Пей, – наливаю себе и ей прозрачно-зеленую жидкость.

– Не хочу! Он противный!

– Тогда в следующий раз не приду.

Ее глаза недобро сверкнули, брови нахмурились, однако через пару секунд она нехотя взяла чашку, зажала ее двумя ладонями и отпила немного чая.

– Только попробуй не прийти! – ехидно смотрит на меня и допивает чашку залпом. Потом наливает новую порцию. Какая старательная. Знает же, что все равно приду, что не оставлю ее одну. – Девушка, – Ева подзывает официантку. – Принесите блинчики с маком.

Эй! То есть мои слова вообще ничего не значили? А как же диета? Доктор четко сказал, что первое время надо диету соблюдать.

– Не смотри на меня так! – тут же сверкает золотистыми глазами. – Доктор разрешил, – и показывает мне экран кнопочного телефона, где светится сообщение от врача, а точнее, одна фраза. «Разрешаю».

– Ты когда успела обменяться с ним номерами?

– Пока лежала в больнице. Он не такой мудак, как другие, и неподкупный, а еще…

– Ева!

– Ну ладно. Просто я раньше у него лечилась, вот он и согласился помочь.

Надо было тоже его номер взять, чтобы девчонка не смела обманывать. Ведь сейчас ей это очень выгодно. Сама же будет виновата, если в больницу попадет. А если не откачают? Если меня не окажется рядом? Кто там в этом богом забытом интернате о ней позаботится?