Жёлтая футболка и серые спортивные штаны немного свисали на худощавом теле Николая, прямо как на Осе в последние месяцы жизни. От этого Кире становилось довольно грустно, ведь телосложение у обоих мужчин оказалось так схоже.

Коля вежливо, немного робко, попросил разрешения войти.

– Входи, Николай!

– Доброе утро.

– Доброе, Николай. Как вещи?

– Спасибо, хорошие.

– Носи на здоровье. Как с тобой обращались? Есть нарекания?

– Так это, – обернулся он на полицейского, приведшего его сюда – как в санатории. В душ вон сводили.

– Да, Колян, это не каждому нашему гостю так везёт. – злорадно добавил Михаил.

– Так, а, за что ж вы меня всё-таки это? Того…

– А ты не помнишь ничего? – решила издалека подойти к вопросу Кира.

– Ой, да, голова сутра пухнет. Водичкой помылся – вроде немного легче стало. – Коля взялся за голову, яростно протирая всё ещё грязными руками глаза.

– Так где это ты так накилдырился, да ещё и сутра, что мы тебя посреди парка нашли?

– А, так вот оно что? Вы ж не подумайте, я дело в том, что вообще не пьющий.

– Вот как? – с сарказмом уточнил Миша.

– Да. У меня ж как здоровье пошатнулось много лет назад, так и завязал. Печень…

– А что ж тогда вчера случилось?

– Да, там длинная история.

– Так мы никуда и не спешим. – забросив ногу на ногу спокойным тоном ответила Михайлова.

Николай, выпрямив спину, устремил взгляд в окно, рассматривая качающиеся на ветру листья тополя.

– Да, друзья позвали машину загрузить с макулатурой. – начал излагать гость.

– Какие друзья? – перебила Михайлова.

– Иваныч. Простите, Фёдоров Николай Иванович – тёска мой. У него своя точка по приёму макулатуры на Ленинградской.

– Так, и кто ещё?

– Ну, сын его. Я его ещё мелким помню, а сейчас уже школу закончил в этом году.

– Продолжай.

– Ну, я у них часто подхалтуриваю. Они меня знают. Я и работаю у них, и когда найду чего – к ним несу.

– Что найдёшь? – заинтересованно встрял Миша.

– Ну, бумаги какие, ещё что-нибудь.

– Что-нибудь? – словно клещами Лисовой вытягивал из Николая по слову.

– Ну, металлы там иногда. Медь.

– Медь?

– Ну, это так. По-дружески чисто. Просто, он раньше ещё и металлолом принимал, а потом у него лицензию забрали, и сейчас только макулатура. А медь это я ему так чисто, приношу, как старому знакомому. А он просто знает источники, куда можно сдать, и всё.

– Так, интересно. Это только ты ему металл приносишь, или кто-то ещё? – откинувшись на спинку стула, лейтенант оценивающе взглянул на собеседника.

– Я не знаю! – сразу отрезал тот, дабы у друга потом не возникло проблем. – Скорее всего только я.

– Понятно. Так и когда же ты пошёл ему помогать?

– Так, вечером, как только стемнело, сын его – Саня прибежал, и мол: дядя Коля, дело есть.

– А ты?

– Ну, я говорю, что, дай, мол, хотя бы пирога кусок съем, что Генка принёс. А он мне: там машина ждёт, думай, дядя Коля, или ты, или другого пойду искать.

– Это ты на лавке с друзьями сидел, когда он подбежал.

– Да, в парке мы собираемся обычно. Позвал меня в сторонку, я и отошёл.

– Так, и что дальше?

– Ну, я замежевался, а он мне и говорит: «Идём, дядя Коля, у нас поешь. У меня всё равно сегодня день рождения».

– Вот как? – с любопытством переглянулись офицеры.

– Да. Оказалось, что они как раз сидели праздновали, и тут неожиданно машина приехала. То ли водитель дни перепутал, то ли позвонить забыл, что едет. В общем, срочно назрело дело в сжатые сроки загрузить все бумаги, чтоб тот до утра их увёз.

– Куда?

– Ну, куда? На переработку, наверное. Я там знаю, куда он их возит. Он вообще не один наш пункт обслуживает. У него там целый маршрут.

– Понятно, ну, продолжай, Колян, что дальше? – полицейскому не терпелось услышать исход истории.