Водрузив перед ней коктейль и заручившись блистательной улыбкой, я огляделся по сторонам. В кафе произошло шевеление. На сцене появились музыканты в чёрных старофасонных шляпах и зазвучала музыка – добротный рок семидесятых годов.

– … In harmony with the cosmic sea.

True love needs no company…[4]

Глафира закатила глаза.

– Чи-илл!

Я не понял и переспросил. Девушка похлопала ресницами и виновато повторила:

– Чилл. А что? Что-то не так?

В среде подростков «чилл» означал «чилл», то есть «расслабуха». Глафира была молода, но не настолько, чтобы пользоваться подростковым сленгом. И вообще она принадлежала к культуре УПАКОВКИ. А я относил себя к культуре СОДЕРЖАНИЯ и был своим в среде хорошей музыки и проникновенных стихов.

Наверное, я много выпил. Потому что к себе претензий не имел. Все претензии я взвалил на рандомную (случайную) девушку Глафиру. Мне не нравилось её блестящее платье, красные туфли и золотая цепь. Возможно, по отдельности это было хорошо: и девушка, и цепь, и музыка. Но всё вместе было не в тему. Не складывалось, не гармонировало, не привлекало.

Взглянув на часы, я сказал, что мне пора. Извинился и, распрощавшись, ушёл. Я был пьян, но не настолько, чтобы окружать себя глафирами. Павлиньи хвосты, накаченные губы и музыкальная глухота – это не для меня.

Испортилось настроение. И город больше не радовал. Мне захотелось домой. В Москву. К родителям на кухню. Опять взглянул на часы. До вылета оставалось двенадцать часов.

Вернувшись в отель, я заметил, что дверь в соседний номер открыта. Заглянув внутрь, обнаружил Марго. Подумал, что она вернулась из-за меня, и обрадовался.

Марго спала в кресле. Я упал на колени и стал целовать внутреннюю часть бёдер, и поднимал поцелуи всё выше и выше, как вдруг она всхлипнула. Мне было жаль её будить, но до вылета самолёта оставалось совсем немного времени, и я решился – тронул её за руку.

– Марго!

Она не просыпалась.

Я потрепал её по щеке. Никакого ответа. Я забеспокоился. Сон был таким крепким и глубоким, каким не бывает здоровый сон.

– Проснись! Марго! Проснись!

После основательной трёпки она, наконец, проснулась. Открыла глаза, и я увидел, что они пусты и бессмысленны.

– Где я? – сонным голосом произнесла она.

– Ты здесь. В отеле. В своём номере.

Она не поверила. Забилась в угол и подтянула под себя ноги.

– Вы кто?

Я протянул к ней руки.

– Не трогайте меня!

– Что с тобой? Дорогая! Ты меня узнаешь? Это я, Миха!

Округлив глаза от страха, она замахала руками и закричала:

– Уйдите! Я вас не знаю! Охрана! Охрана!

Я остервенело почесал затылок: Марго меня не узнавала. Возможно, из-за нервного расстройства. В таком случае её следовало успокоить. Я сел поодаль, сложил руки на коленях и ровным голосом произнёс:

– Я не причиню тебе вреда. Я твой друг. Ты находишься в безопасности. В отеле «Palais Coburg Hotel Residenz».

Девушка помотала головой и сжалась в маленький комочек нервов.

– Мама! Мама! Доктор Вагнер!

Ошарашенный догадкой, я отступил назад. Это была не Марго! Не та женщина, которую несколько часов назад я проводил в аэропорт. Не то выражение глаз, не та мимика, не те движения рук. Вся сущность не та. Это не Марго!

Это девочка с фотографии, которую я видел в доме, где погиб Макс. Девчонка из Подмосковья, телом которой воспользовалась инопланетянка, а потом вернула. И вот она сидит передо мной.

– Хочу к маме!

Она попыталась встать, но у неё ничего не получилось. Она плохо владела телом. Наверное, ещё не упрочились связи головного и спинного мозга. Мысли её путались. Память страдала пробелами.

Я решил подыграть, чтобы как-то успокоить девчонку.