Действительно, до покорения Лидии персы не знали никакой изнеженности и удобств жизни. Однако эти речи не изменили образа мыслей Креза. У него по-прежнему осталось желание завоевать Каппадокию и отомстить за Астиага, и он торопился выступить с войском в поход. Придя к Галису, он переплыл эту реку на судах или, как гласит другое предание, по совету известного философа Фалеса Милетского устроил на реке в виде полукружия идущий назад канал, из-за чего реку стало возможно перейти вброд. Затем, опустошая все на пути, Крез вступил в Каппадокию. Кир, тщетно стараясь склонить азиатских греков отпасть от Креза, выступил против него с войском. В последовавшей битве обе стороны сражались без решительного для себя результата, и когда ночь разделила оба войска, ни одно не одержало победы.

Крез винил недостаточное число войск: Кир превосходил его численностью. Поэтому он решил отступить к Сардам, чтобы призвать себе туда на помощь египетских, вавилонских и лакедемонских союзников, а следующей весной снова напасть на Кира. Служившие ему против персов наемные войска он распустил на зиму. Персидский царь, узнавши об отступлении Креза, хотел было также распустить войско, но, по зрелом размышлении, решил как можно скорее идти к Сардам, чтобы явиться туда раньше, чем соберется второе лидийское войско. И Кир совершенно внезапно для Креза появился на равнине близ Сард. Крез, к величайшему смущению, убедился, что дела приняли совсем иной оборот, нежели он ожидал. Тем не менее, он повел лидийцев в битву. В то время не было народа сильнее лидийского. Они сражались конные, носили длинные копья и считались лучшими всадниками. Оба войска расположились друг против друга на огромной открытой равнине, расстилавшейся перед Сардами; по ней протекала р. Гермос. Кир опасался лидийской конницы, поэтому по совету Гарпага приказал снять вьюки со всех верблюдов, служивших для перевозки войскового провианта, и посадил на них вооруженных людей. Затем приказал им идти впереди остального войска навстречу лидийской коннице. За верблюдами следовала пехота, а за пехотой – конница.

Сделано так было потому, что лошади боятся верблюдов и не переносят не только их вида, но и запаха. Гарпаг и придумал так, чтобы конница, которой так гордились лидийцы, оказалась для Креза бесполезной. Почуяв и увидев верблюдов, лошади повернули назад. Но лидийцы не были трусливы: заметив хитрость, они соскочили с коней и вступили в бой пешими. Наконец после больших потерь с обеих сторон лидийцы обратились в бегство и заперлись в городе. Персы осадили Сарды. Крез, надеясь, что осада затянется надолго, отправил послов ко всем союзникам с просьбой явиться к нему на помощь ранее условленного. Но при всей готовности союзников, в особенности спартанцев, они бы не успели – гибель настигла лидийского царя раньше.

Хотя Сарды мужественно защищались, один солдат из войска Кира по имени Гироиад нашел на стене место, оставленное без охраны, поскольку оно казалось неприступным. Он вознамерился туда взобраться. Увидев, как один лидиец, у которого упал шлем, спустился за ним и снова взобрался на стену, Гироиад тоже вскарабкался в этом месте, а за ним поднялись и другие персы; так город после 40-дневной осады был взят. Креза Кир приказал ни в коем случае не убивать, а непременно захватить живым. Но какой-то перс, не знавший Креза, бросился на него и хотел убить. Крез заметил нападавшего, но тяжкое горе сделало его равнодушным к смерти. Когда же глухонемой сын Креза увидел перса, устремившегося на отца, он вдруг обрел от страха и горя дар речи и воскликнул: «Человек! Не убивай Креза!» То были первые слова, сказанные юношей, и затем уже до конца жизни он мог говорить. Когда царственного пленника привели к персидскому царю, тот приказал воздвигнуть большой костер и возвести на него закованного в цепи Креза и с ним 14 лидийских юношей как первенцев победы.