– Доброе утро, – сказала Лили.

Отец улыбнулся и сложил газету.

– Как спалось? – спросил он.

– Вроде неплохо. Было немного холодно.

– Холодно? Ну что ты, Лилиан. Тебе приснилось.

– Да, наверное… это не важно, – быстро сказала она и потянулась к газете.

Томас быстро схватил ее и, глядя дочери в глаза, сказал:

– Не надо читать за столом.

Лили со вздохом принялась намазывать масло на хлеб.

– Лилиан, сегодня ты идешь в школу, потому что госпожа Лейбер проводит контрольную по географии, но с завтрашнего дня останешься на несколько дней дома.

– Что, прости?

– Это же не проблема, верно? Ты все равно будешь делать уроки. Я поговорю с классными дамами и сообщу им свое решение. Я буду относить твою домашнюю работу и приносить новые задания на дом.

– Но, папа…

– Конечно, – перебил мужчина, – ты сможешь принимать гостей, но я считаю, что для тебя будет лучше остаться дома хотя бы на несколько дней.

– Что-то еще случилось? – спросила Лили.

– Девочки до сих пор не проснулись и… да, похоже, заснула еще одна.

– По-твоему, если я буду сидеть под замком, то ничего обо всем этом не узнаю?

– Лилиан, я просто пытаюсь спасти тебя от всего этого безумия. Сама понимаешь, ты ведь уже разбираешься в людях – мэтрэгунцы несут всякую чушь, Альрауна полнится слухами, и они могут навредить твоему…

– Но, папа, я не понимаю, как…

– Лилиан! Разговор окончен! Я пришлю кого-нибудь в два часа, чтобы забрал тебя из школы и отвел домой. А теперь иди и приготовься.

– С вами все в порядке, Сарбан? – спросили его, когда он вошел.

Священник улыбнулся и сказал, что ему стоило быть внимательнее к мирским вещам.

– Я спускался в подвал, ударился лицом о притолоку и упал с лестницы, – сказал он и попытался честно рассмеяться, насколько это было в его силах.

Несомненно, обман удался, потому что губа потихоньку заживала, благодаря трудам Марисы повреждения были почти невидимы, и лишь синяк под глазом продолжал ныть. Никто, кроме него и Марисы, не знал о ране между ребрами, от которой тело на каждом шагу пронзала боль и несколько раз в день перехватывало дыхание – Сарбан легко маскировал эти муки под страдания и тревогу из-за происходящего в Альрауне.

– На данный момент, – начал один из членов Городского совета, – этот… недуг… не распространился за пределы Прими. Мы не сомневаемся, что ни один ребенок в Медии не пострадал, но что касается Инфими – тут, конечно, полной уверенности быть не может.

Второй день подряд Городской совет встречался с Советом старейшин на таких необычных собраниях; на этот раз Сарбан стал особым гостем. Им принесли горячий шоколад, кофе, пирожки с перепелиным мясом, много воды, но никто не притрагивался к еде и питью. Они сидели за большим круглым столом в зале Анелиды, с его огромными окнами и потолком, покрывшимся патиной от благовоний и табачного дыма; часы громко отсчитывали секунды. Сарбан старался дышать неглубоко; каждый раз, тревожа ребра, он вспоминал о бессонных ночах и непрожитых жизнях.

Пред ними лежал печальный, зловещий список: имена девушек были уже не человеческими именами, а прозваниями загадочной болезни; того, что необходимо искоренить.

– Башня предлагает, – сказал молодой человек с изящными усиками, – увеличить численность ночных патрулей, чтобы в эти смутные времена они обходили и Инфими. Разумеется, если Городской совет разрешит.

Совет согласился, как будто в мыслях и намерениях все его члены были едины.

– Вот как мы поступим, – продолжил молодой человек. – Позаботимся о том, чтобы постучаться в каждую дверь, даже ту, которая не выходит на улицу, чтобы проверить, все ли в доме в порядке.