Но объяснить себе этого не мог. И не хотел.

Расстегнул её рубашку, стянул бюстгальтер вниз, обнажая мягкую грудь и затвердевшие от возбуждения соски, сжал пальцами, она поддавалась, беззвучно, но стонала от этой ласки — шикарная… Развернул-таки её лицом к стеклу, прижал к нему, задрал юбку, спустил колготки и трусы, мокрые насквозь от возбуждения, зафиксировал её, присел перед ней, чувствуя, что вот от такой открытости хочет закрыться, стесняется, вот оно – и ушла она от меня потому что ей было стыдно, чтобы я её видел обнажённой при свете. Что ещё? Не привыкла?

Терпеть уже не мог тормозить, да и чувствовал, что она тоже уплывала… вообще предпочитал защищённый секс всегда, но сейчас у меня не было возможности, что-то делать лишнее сейчас, это потерять её, а я хоть немного, но хотел побыть в ней и пока расстёгивал ремень и освобождал до боли стоявший член, лизнул её промежность, открытую передо мной, влажную соками, содрагающуюся от прилива крови. Звёздочка дёрнулась от меня, но я не пустил, подхватил, сжал, удерживая, и вошёл в неё на всю длину члена, ещё и ещё, подтянул за шею, поднимая корпус выше, сильнее прижимая её к стеклу, а себя к ней.

— Скажи, что дашь мне это, – прохрипел ей в голову, не сбавляя темп движения, слышал как она давилась криками и стонами, стараясь не шуметь, и терялся в этом, уходил на дно, — давай, звёздочка, тебе самой это так нужно. Отпусти это, отпусти… как же в тебе хорошо, ты даже не представляешь…

Я сжал её сильнее, грубо, но у меня кипели мозги, я знал, что так будет, и она поддавалась, а значит…

— Ну, же звёздочка, кончи для меня, девочка моя, – попросил, рыча со стоном, стараясь говорить шёпотом, и понимая, что она не доходит, а я уже на пределе. Но она дрогнула, пошла дрожью, которую ощутил под своими пальцами, что сжимали её, вышел и кончил ей на задницу.

Вот же мудень, ну?

— Посмотри на меня, – попросил, когда наблюдал, как она приводит себя в порядок. Пальцы тряслись, пуговицы не поддавались. — Звёздочка…

Она выдохнула и подняла на меня взгляд своих невероятных глаз. Хлопала ими так странно и я вспомнил про очки.

— Насколько плохо ты видишь? У тебя не было линз в прошлый раз, — достал из кармана очки и отдал ей, потом сделал к ней шаг, пальцем поднял за подбородок голову, потому что она всё пыталась сражаться с пуговицами. И я взял её руки, положил себе на грудь и стал застёгивать рубашку, не разрывая зрительного контакта.

— Вначале были, но я не часто с ними, наверное неправильно поставила и было жутко неудобно и мне пришлось вытащить, а очки я забыла в отеле и… — она говорила шёпотом, нервно и всматривалась в меня.

— И сильный у тебя минус?

— Ну… я стояла там, смотрела на тебя и… я тебя не узнала, – прошептала она, прикусывая губу. — Прости. Так я тебя вижу.

— Хорошо, – улыбнулся я, утопая нежности какой-то безграничной и невероятно естественной. — В конце апреля-начале мая будет издательский форум в Нижнем, и в июне большая книжная ярмарка и писательский движ в Питере.

— Костя…

— Я оплачу тебе отель, и Жене твоей, – или я сам сейчас всё решу, или она снова скроется от меня. — Я тебе обещал. И встречу ей устрою, только не со своим агентом, потому что он говна кусок, но у меня есть ещё парочка, не факт, что возьмут книги, но почитают и могут советы дать. Да и не всем писателям нужны агенты, многим хорошо и без. Женя твоя вроде деловая.

— Деловая, – моргнула звёздочка. — Но то, что ты хочешь сделать…

— Нет, Каспер, – назвал так и заставил смущаться ещё сильнее, — я хочу взять тебя, посадить в такси, довести до ближайшего отеля, затащить тебя в душ, трахнуть там, потом продолжить в постели, и вполне возможно ещё раз. Хотя конечно я уже не тяну такие марафоны, но с тобой что-то говорит мне, что смогу и не такое.