Пытаясь избавиться от боли уже привычным способом, парень сунул в рот два пальца и попытался выблеваться. Вонючий поток хлынул горлом, пробив на слезу. Картинка разымалась. Боль держала высоту.

Руки обмяли. Сил для борьбы совсем не осталось, и он рухнул в лужу собственной рвоты. Полузакрытые глаза успели засечь остановившиеся перед ним бледные человеческие ступни. Парень попытался прикоснуться к ним, но те на шаг отступили, оставаясь в поле зрения.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – прохрипел низкий мужской голос.

– Я? – промычал Артем.

– Заткнись, пацан, не тебя спрашиваю, – огрызнулся неизвестный. – Это моя добыча.

– Сожалею, – послышался более робкий и научено вежливый ответ, – но человек пойдет со мной. У меня приказ.

– У меня тоже.

Боль в голове парня стала стабильной. Казалось, проживи он с ней пару дней, то мог бы даже привыкнуть.

– Я его забираю, – сказал грубый голос. Рядом с голыми ступнями остановились песочные военные ботинки. – Повезло, что раньше примчал. Странно, что он еще не откинулся.

– Нет, – вежливо отшил грубияна босоногий. – У нас нет времени для пререканий. Он идет со мной.

– Ты тупой?

– Эй! – выдавил из себя Артем и, обессилив от этого, зашторил взгляд, оставив лишь тонкий просвет.

Песочные ботинки развернулись носками к нему. Некто присел перед парнем на корточки и цепкой клешней схватил его за лицо.

– Тебе сколько лет? – спросил он.

Парень усилием чуть приоткрыл глаз. Его держал татуированный короткостриженый мужик в темно-синей толстовке. Очертания его лица были размыты, будто лица и не было вовсе.

– Двадцать один, – буркнул Артем.

– Хреново выглядишь, – заявил мужик и отпустил парня. – И несет от тебя тоже так себе.

Артем приземлился на прежнее место, уложив голову в остывшую зловонную жижку. Жижка издала глухой «хлюп». Мужик в песочных ботинках распрямился и вытер руку о черные штаны.

– Мда, – резюмировал он. – Не было печали, так зефирные примчали.

– Что ж, – вежливо произнес босоногий. – Я предлагаю тебе отступиться.

– Если я приду без него, меня накажут. И что хуже, одна прекрасная мегера пустит мои кишки сам знаешь на что, хотя… – он выдержал паузу и внимательно оглядел собеседника, – откуда тебе знать, евнух.

– Мне тебя пожалеть?

– Себя пожалей, ты в собачью какашку наступил.

Босой отступили на шаг.

– Ох, как же так.

– Нечего босиком по улицам шастать, что у вас за привычка, дурацкая.

– Там мы чувствуем себя приобщенными к любимому творению Создателя, – ответил босоногий все также сдержанно.

– Слышь, приобщенный, а подойти к одному из его любимых творений, увязшему в собственной блевоте, ты все же застремался, лицемер хренов.

– Все не так!

– Ну да – ну да. Что будем делать?

– Ты его не отдашь?

– Нет.

– И я его не отдам. Потому, пойдем в Суд. Пусть его проверят еще раз и разрешат это недоразумение.

Мужик в песочных ботинках взвыл.

– Я там не был лет двести и еще сотню не должен был возвращаться.

Босоногий робко усмехнулся.

– За двести лет многое поменялось.

– Ну вот, день так хорошо начинался, – обреченно сказал мужик в ботинках, – а теперь эта тягомотина.

– На самом деле, уже больше сотни лет эти вопросы решают удаленно. Хотя система тестовая и, судя по всему, иногда сбоит. Я и сам давненько участвовал в подобном. – Поспешил успокоить его босоногий, после посмотрел на Артема. – Только он в таком виде… как мы его… еще и живой…

– Сейчас все сделаем, неженка.

Мужик схватил Артема за шиворот, как провинившегося щенка, оттащил его в сторону и несколько раз макнул в разросшуюся там лужу. После поднял парня, похлопал по щекам и развернул к своему собеседнику.