***

Тонкие струйки муравьиных дорожек то там, то здесь пересекали лесную тропу. Муравьи суетились, не покладая лап. Сосны раскачивались, жалобно постанывая своими высокими, рыжими телами. Иногда казалось, что нагулявшийся ветер сползал к земле и сворачивался клубочком где-то у сосновых ног, в зарослях папоротника, убаюкиваясь под материнский шепот зеленых крон. Но только задремав, он вдруг снова подскакивал и рвался ввысь, умываясь по дороге брызгами лодожской воды. И так здесь было всегда.

Кроссовки слегка проваливались в шуршащий песок. Сухие шишки и мелкие ветки похрустывали под ногами. Дорога шла по опушке мимо маленькой часовенки, мимо огромного валуна, выросшего прямо среди деревьев и уходила далеко вглубь пушистого, свежего леса.

В длинном овраге поросшем бесконечным морем лесной травы, папоротники по-богатырски раскинули свои ветвистые листья, приветливо касаясь каждого, кто проходил по этой тонкой, лесной тропинке, что тянулась вверх по склону. Кто-то по одному, кто по несколько человек шли гуськом, болтая и смеясь. Кто-то сворачивал с тропы и уползал в поисках голубики. А кто-то просто дышал, наслаждаясь глубоким, томным хвойным ароматом летнего, соснового леса. Торопиться было некуда.

Деревья. Трава. Мокрый воздух. Редкий шорох капель, по спящим под деревьями листьям и кустам лесной малины и шиповника. Несколько капель набежавшей тучи – один из сотен видов дождя этой северной земли. Все было прекрасно.

– Я здесь. – Хея остановилась. Внимание в одно мгновение искрой собралось внутрь и разлетелось широкой волной по периметру в разные стороны. Огромный лес дышал, как отдельное, самостоятельное существо. Дышал спокойно и глубоко. Пахло сырым мхом. Хея двигалась, проваливаясь во влажный зелёный ковёр почти по щиколотку. Истлевшие стволы деревьев с карамельным хрустом рассыпались под шагами. Толи время, толи она скользила по этой линии времени, слегка цепляясь за события. Практически незаметно. Практически беззвучно. Как в кисельной массе, то разворачиваясь лицом, то переворачиваясь, то вверх ногами, она всё время двигалась, не останавливаясь ни на секунду, ни на миг. И всё двигалось вместе с ней. Вперед. Назад. Вверх. В будущее. В прошлое. В безвременье. Но всё всегда оставалось на месте. И не было в этом никакого порядка. И не было ничего кроме порядка в этом беспорядке.