Резко развернувшись, он направился туда, откуда его вырвали события этого вечера.

Сквозняк, словно ледяной змей, проскользнул по коридору, обвиваясь вокруг ног, заползая под ткань мантии, заставляя кожу покрыться мурашками. Судя по пронзающей свежести, ночь вступала в свои права. Он шагнул в лабораторию – единственное место, что по-прежнему оставалось нетронутым хаосом этого вечера.

Золотые рыцарские доспехи, оживлённые его магией, продолжали сражаться под самым куполом лаборатории, словно призрачные стражи древнего храма. Их мечи, рассекали воздух, сталкиваясь с невидимым врагом, а пламя огненных ласточек освещало их броню, заставляя её переливаться, будто драгоценный металл.

На стенах висели гербы и знамёна сотен городов, из которых когда-то приезжали сюда ученики, мечтая прикоснуться к тайнам, о которых обычные смертные не смели даже думать. Лаборатория хранила в себе прошлое, настоящее и, возможно, будущее, если только у него хватит сил довести дело до конца.

Десяток окон внушительных размеров, как всегда запертых массивными ставнями и опутанных лозой цветка «Вине Кандентис», скрывали свою тайну. И, пожалуй, самым главным в здании лаборатории являлся камин, чей огонь больше походил на гусиный пух, излучавший нежно-голубой свет.

– Неужели, но как? – удивлённо произнёс он, щурясь от яркости ростка, который пробился сквозь толстый фундамент на месте, где прежде стоял четырёхсотлетний дуб.

Лиррик застыл, осмысливая увиденное. Его сердце билось в груди, как птица, запертая в клетке.

– Это и есть тот самый дуб… – он не сдержал восторга, и голос его дрогнул. – Значит, «Ювенис» не только омолодил старое дерево, но и зажёг в нём новую искру…

Мысли метались в голове Лиррика со скоростью степных жеребцов долины Анарок. Усталость, тянувшая его вниз ещё мгновение назад, рассыпалась в прах, уступая место воодушевлению.

– Столько вопросов… – он зашагал вдоль стола, не замечая, как пальцы его нетерпеливо барабанят по лакированной поверхности. – Я ведь не ожидал такого эффекта… как вообще… – Он осёкся, взгляд его застыл на кувшине.

Один глоток – и ответы сами найдут его.

Лиррик схватил сосуд обеими руками. В его глазах зажглось нетерпение. Жидкость внутри медленно перетекала, меняя цвет, словно закатное небо в преддверии ночи. На её поверхности казалось, вспыхивали крошечные ростки дневных ягод, источая аромат вишни, ванили и нагорника дернистого. Лиррик поднёс кувшин к губам, сделал большой глоток и с тихим звоном поставил его обратно.

Эликсир заиграл бликами на стенах, отбрасывая причудливые тени, которые плясали в унисон с огненными ласточками, проносившимися под самым сводом лаборатории. Лучи света скользили по латам рыцарских доспехов, словно проверяя их стойкость перед вечностью.

Но в следующее мгновение всё изменилось.

Жидкость в кувшине вспыхнула ярко-бордовым, а Лиррик ощутил странную дрожь, пробежавшую по телу. Он опустил взгляд на руки и замер – морщины исчезали одна за другой, словно песок, уносимый ветром. Прохлада в суставах сменилась жаром, будто горячая волна пронеслась по его жилам, сжимая кожу, вытягивая из неё годы.

Он зашатался. Его волосы темнели, приобретая оттенок воронова крыла, как будто ночь сама вплеталась в их пряди. Чёрная лента, служившая ему напоминанием о прожитых десятилетиях, теперь выглядела так, словно её витки скручивались в обратном порядке, отматывая время назад.

Резким движением Лиррик преодолел добрую половину зала и замер перед огромным зеркалом с искусно вырезанной амарантовой рамой. Его отражение… оно было другим. Не дряхлый старец, чьи плечи давно согнулись под тяжестью лет, а мужчина в расцвете сил. Ста восемьдесяти лет – не больше. В глазах его всё ещё читалась мудрость веков, но тело теперь было крепким, выносливым, готовым к новым свершениям.