Лиррик не стал ждать. Одно движение рукой – и золотые доспехи, стоявшие вдоль зала, дрогнули, будто пробудившись от векового сна. Скрежет металла, тяжёлые шаги, взмах клинков – и вот они уже устремляются в глубины библиотеки, некогда великого хранилища знаний и излюбленного места многих учеников. Сегодня её мраморные залы стали ареной для невидимой войны.

Доспехи рванулись к окнам, запрыгивая на подоконники, как звери, загоняющие добычу в угол. В тот же миг Лиррик шагнул в центр зала, громогласно произнося заклинание. Словно полуденное солнце, его сила разлилась по стенам, пронзая густую тьму. Вспышка света, чистая, как утренний рассвет, взметнулась к куполу – и на миг ему показалось, что тьма отступает. Но иллюзия длилась недолго.

Подняв взгляд, Лиррик увидел зияющую пустоту на месте, где раньше высился купол. Всё рухнуло. Вспышка, озарившая на мгновение всю библиотеку и даровавшая ложную надежду на быструю победу, угасла так же стремительно, как и радость первого дня пребывания, уступив место известию о том, что он никогда больше не увидит свою семью, не обнимет маму и не пойдёт на рыбалку с отцом. Всё это осталось в прошлом.

Струящаяся сначала тонкой нитью тьма переросла в бурный поток, сносящий всё на своём пути, захватывая пространство, пожирая последние проблески света, отражавшегося от золотого воинства. Но Лиррик не сдавался. Удар за ударом, посох трещал в его руках, выплёвывая ослепительные языки белого пламени. Сквозь дверной проём мелькали новые рыцарские доспехи, заполняя брешь, словно матросы, затыкающие пробоину в тонущем корабле.

Воздух накалился, стал плотным, вязким. Глотая обжигающий жар, Лиррик выкрикнул ещё одно заклинание, устремившееся со скоростью дандро – птицы, летящей за уходящими лучами солнца. Как стрелой, оно пронзило разрастающуюся тьму, отражаясь в застывших, расплавленных телах рыцарей, сливая их в единое серебряное зеркало, отражающее всё произошедшее, но перевёрнутое, искажённое, за гранью реальности.

Где-то там, в глубинах его памяти, ещё жила картина прежней библиотеки. Свет, струящийся через витражи, разбиваясь на цветные лучи, устремлялся вниз, заливая пол мозаикой из рубинов, сапфиров и изумрудов. Запах древних книг, зачитанных до дыр, пропитанных знаниями множества поколений, ещё витал в воздухе. Ученики, застывшие за тяжёлыми дубовыми столами, впитывали в себя каждое слово, записанное дрожащими руками предшественников. Казалось, библиотека дышала, её страницы шептали, передавая мудрость из века в век.

Но теперь всё это исчезло. Остался только пепел, оседающий серым снегом на руины. Клочки пергамента, разорванные в клочья, парили в воздухе, вспыхивая и сгорая прежде, чем коснутся мраморного пола. Дубовые стеллажи, некогда гордо возвышавшиеся под сводами, рухнули, напоминая сломанные кости древнего зверя. Некогда величественная статуя Ордо Барлоне, первого декана, заложившего первый камень в основание этого места, раскололась надвое. Её безжизненные глаза, высеченные в камне, смотрели в пустоту, словно свидетельствовали о неизбежности конца. Время пришло. Эпоха окончена.

Реликты древнего прошлого всё ещё мерцали в глубинах его разума – память о днях, когда иррациональное становилось логичным, когда формулы рождали чудеса, а эксперименты приводили к открытиям. Когда в этой самой библиотеке он сидел бок о бок со своими друзьями, ещё не подозревая, как изменится его жизнь. Когда каждый новый свиток был для него дверью в мир, полного возможностей, а не немым свидетельством разрушенного прошлого.

– Вот и всё, – тихо сказал Лиррик самому себе, его голос потонул в тишине, – пора завершить начатое.