Вивиан резко вскинула подбородок.

– Я не имею ни малейшего желания отвечать на ваши вопросы, сэр, – отчеканила она, резко вырывая руку.

Он не возражал – не последовало ни резкого движения, ни попытки остановить ее, – только легкая, еле заметная усмешка, словно он смотрел не на женщину, а на неразумного ребенка, который упрямо играет в несвою игру.

– Как скажете. – Он наклонил голову, будто соглашаясь с ее правом на дерзость.

Затем изящным жестом, с той небрежной грацией, какая бывает лишь у людей, привыкших командовать, указал на экипаж. Дверца уже была распахнута, словно кучер знал заранее, что хозяин вернется не один.

– Тогда, возможно, вам больше по душе беседа с теми джентльменами, что сейчас выбежали из борделя? – мягко поинтересовался он, чуть склонив голову набок.

Вивиан бросила быстрый взгляд назад. Действительно, у дверей «Розы и Лилии» уже собралась небольшая группа мужчин. В свете газовых фонарей тускло поблескивали золотые цепочки часов, некоторые из них тревожно осматривали улицу, а один даже достал из кармана платок и нервно вытирал шею.

У нее сжалось сердце. Если они ее поймают, последствия будут куда хуже, чем просто неприятный разговор. Она перевела взгляд на своего «спасителя». Ему явно нравилась эта игра. Сжав губы, Вивиан резко шагнула к экипажу и вскочила внутрь, одаривая мужчину раздраженным взглядом. Он, разумеется, последовал за ней.

Дверца с глухим стуком захлопнулась, и лошади двинулись вперед, выбивая по мостовой ровный ритм.

Запах лакированного дерева и кожи смешивался с легким ароматом табака – его костюм едва уловимо пах дорогими сигарами и сандалом. Вивиан сидела напротив, упрямо скрестив руки и отвернувшись к окну, стараясь не замечать пристального взгляда своего спутника.

Карета мерно покачивалась на колесах, за окнами мелькали редкие газовые фонари, освещая ее точеный профиль с все еще покрасневшими от волнения щеками.

Мужчина не торопился нарушать тишину. Он просто наблюдал.

Вивиан чувствовала его взгляд и злилась на себя за то, что зачем-то подметила оттенок его глаз, этот теплый цвет выдержанного виски.

– Неужели вам совсем не любопытно, кто я? – наконец заговорил он.

Вивиан чуть заметно вздернула бровь, но продолжала смотреть в окно.

– Если вы ждете, что я начну выпрашивать ваше имя, боюсь, разочарую вас, – бросила она, не глядя.

Мужчина чуть подался вперед, и свет газового фонаря мягко скользнул по его лицу, на мгновение выхватив из полумрака ровную линию скулы и уголки губ, изогнутые в полуулыбке.

Но стоило пламени дрогнуть – и все снова скрылось в тени, оставив лишь тонкую серебряную линию света на ткани его безупречно сшитого сюртука.

– А если я скажу, что мы еще встретимся, мисс… – он выдержал почти незаметную паузу, явно ожидая, что она назовет свое имя.

– О, уверена, что не встретимся, – сухо отозвалась Вивиан, скользнув по нему оценивающим взглядом. – Если только вы не имеете привычки спасать женщин из борделей каждую ночь.

Он чуть приподнял бровь, и уголки его губ дрогнули в усмешке.

– Спасать? – переспросил он, чуть наклоняя голову. – Уж не думаете ли вы, что я действовал исключительно из благородных побуждений?

Вивиан сжала губы.

Конечно, она не верила в случайности. Этот человек сидел за тем самым столом в дальнем зале. Он видел ее там. И теперь она ощущала это знание в каждом его взгляде, в каждом слове, наполненном скрытым смыслом.

Карета покачивалась, словно пытаясь сбить ее с толку. Вивиан сжала блокнот так, что корешок затрещал, но лицо оставалось непроницаемым – этому научили годы в редакции, где мужчины видели в ней мишень для насмешек. Незнакомец наблюдал за ней, полуприкрыв веки, как кот, решивший поиграть с мышью до заката. Его пальцы медленно гладили бархат сиденья, оставляя едва заметные вмятины на ткани.