С двух сторон пляж подпирали внушительные утёсы. Скалистые, с редким кустарником на неровных спинах и тупыми остриями уставившимися в бескрайнюю даль. Море, голубое и чистое, раскинуло свою бирюзовую гладь насколько хватало взора. Может и вовсе это был океан?

А с другой стороны, за тонкой линией песка, начинались джунгли. Густые, плотно переплетённые заросли на первый взгляд выглядели непроходимыми, но больше идти мне было некуда.

Стоило немалых усилий, чтобы прорваться в глубины. И там, утонув в дебрях, вновь возник вопрос. Как же я попал на пляж? Неужели с таким же трудом и не запомнил этого? Как такое могло быть?

Когда-то давно я смотрел фильм об исследователях джунглей. Там они прорубались через похожие заросли с помощью мачете. Сейчас бы мне не помешал и перочинный ножик, но были только руки. В кошмаре, что до сих пор ещё не превратился в едва различимое очертание воспоминания, меня неохотно слушались даже они. А теперь я разрывал спутанные ветви. Нещадно стирал кожу, но получал от этого неописуемое удовольствие. Будто ко мне вернулась сила после долгой немощи. Будто кошмар был правдой.

Кругом пела жизнь. Копошились насекомые, устраивая очередное жилище, крошечные зверьки провожали меня удивлёнными взглядами, пёстрые птицы кислотными цветами красили ветви деревьев. Возле банановых и кокосовых пальм землю устилали перезрелые плоды, распространяющие приторно сладкие запахи. Часто я видел и более экзотические фрукты, но определить их не мог.

Скоро вышел к ручью. Услышал по журчанию и протиснулся между ветвистыми кустами. Кристально чистая вода бойко струилась по камням, стачивала их, превращала в гладкие, почти идеальные шары. Несмотря на жару, она сохраняла освежающую прохладу. К тому времени во рту пересохло и я утолил жажду, зачёрпывая воду ладонью. На вкус она оказалась сладковатой и мягко обволакивала нёбо, как дождевая вода. Хватило несколько глотков, чтобы напиться вдоволь и продолжить путь.

Куда идти дальше я не знал и отправился вниз по течению. В конце концов где-то должны были найтись люди. Не мог же райский уголок остаться необитаемым? Тогда, каким бы он ни был гостеприимным, рай оборачивался адом одиночества. Материком торжества природы над человеком. А может и вовсе это был остров? Крохотный клочок земли, потерянный на экваторе безбрежного океана.

Я думал, повезло ли мне остаться единственным на всём белом свете? Много ли протяну, если так оно и окажется? Шёл, не замечая, как делаю шагов. Только когда спотыкался, вздрагивал и возвращался в реальность.

Наконец, среди сочной зелени показалась бордовая палатка. Совсем, как новая, установленная на уютной поляне. Перед ней остывало кострище и тонкие столбики дыма струились из прогоревших углей. Был здесь и раскладной стол с парой стульев, и набор жестяной посуды. Чистой, но явно не раз использованной.

Из-под полога палатки выглядывал край гитарного грифа. Явно не мне принадлежал этот лагерь. Я не умел играть, да и не помнил ни одной песни. Походная романтика всегда казалась мне пережитком дремучей старины. Увлечением бородатых бардов и их краснощёких спутниц.

В палатке нашёл один единственный спальник. А рядом с ним лежали женские вещи. Чистые, аккуратно сложенные. Оставалось только найти, кому они принадлежат. Предчувствие нового знакомства, да ещё и с девушкой, меня приободрили.

Дальше вела лишь одна тропа и я пошёл по ней. Ручей журчал рядом. Иногда между деревьями я видел его. Сверкающий в лучах солнца так ярко, что невозможно было не заметить.

Постепенно журчание усилилось, превратилось в бурлящий рокот. А следом передо мной открылось небольшое озеро. Я встал на краю обрыва и смотрел на него с высоты нескольких метров. Чуть в стороне оказался и ручей. Водопадом он срывался вниз и укрывал большую часть водоёма белым, плотным туманом.