И снова я не заставил повторять дважды.

Девушка одела голубые джинсы с заниженной талией, лёгкую футболку такого же голубого цвета и белые кросовки. Она сильно отличалась от окружающих джунглей, казалась пришельцем из другого мира. Нагой выглядела естественнее, но не просить же раздеться. Ответ я и так знал.

– Ты так и будешь там стоять?

– Прости, задумался. Я не знал, что здесь есть кто-нибудь ещё.

Она засмеялась.

– Ты уже говорил. – сказала она, когда я спустился. – Я тоже не думала, что увижу здесь кого-нибудь, вот и расслабилась. Но давай больше не будем это повторять?

Только теперь я смог её разглядеть до самых мелких деталей. Её нос с едва заметной горбинкой, и острый, аккуратный подбородок. Но что захватило меня с головой и заставило сердце биться на грани разрыва, это её глаза. Голубые, глубокие настолько, что утонуть в них не составило бы труда. И тонкие морщинки частых искренних улыбок, и длинные ресницы, что каждый взгляд делали опаснее любого оружия.

Я знал её. Точно знал. Но вспомнить не мог. Хотелось впиться пальцами в волосы и рвать их от невыносимой боли. Так грубо я пытался пробраться сквозь стену забытья. И все усилия разбивались, не принося результата. Я стоял напротив неё, глупо мямлил какие-то объяснения и чувствовал себя полным идиотом.

– С тобой всё в порядке? Ты какой-то бледный. – перебила меня девушка.

– Прости, я просто ничего не помню. Очнулся на пляже и до сих пор не вспомнил, как туда попал.

– Может головой ударился? – то ли в шутку, то ли в серьёз поинтересовалась незнакомка.

– Нет… не знаю. Может и ударился. Ты давно здесь?

– Восемьдесят три дня. Я считала. И, честно говоря, как сюда попала я тоже не помню.

Она говорила это так спокойно, будто ничего странного не произошло. Всё ровно так, как и должно быть.

– Я видел лагерь у ручья. Он твой?

– Да. Чей же ещё?

– Тебе не кажется, что это не нормально?

– Иметь место, где можно переночевать?

– Нет, я о другом. Мы здесь одни и ты так спокойно об этом говоришь.

– А почему я должна переживать? Если я здесь, значит так и должно быть. А для жизни на острове есть всё, что надо. Даже ванна.

– Но ведь мы как-то сюда попали. Нас кто-то привёз? Должна быть причина.

– Забей. Серьёзно. Какая разница? Ты никогда не мечтал оказаться на необитаемом тропическом острове? Я вот про Робинзона Круза читаю. Как раз в тему.

– Может и мечтал. Но ведь надо что-то есть, где-то спать. В конце концов, если что-нибудь случится, нам никто не поможет.

– Ты та-ак сильно заморачиваешься. Расслабься. Просто расслабься и получай удовольствие. А если хочешь есть, я покажу тебе, где проще всего найти фрукты.

– Только фрукты?

– Если хочешь, можешь и на охоту отправиться. А у меня на животных рука не поднимается. Это тебе не кусок мяса в магазине.

– Но ведь в мясе разные, там, вещества.

– Кстати Ганди… ты ведь знаешь, кто такой Ганди? Так вот он ел только фрукты. И чувствовал себя прекрасно. Я тоже, между прочим.

– Не знаю я никакого Ганди, и чем он питался – тем более. Кстати поесть я бы не отказался.

– Тогда иди за мной.

Девушка не взяла ни полотенце, ни книгу. Оставила всё на том гладком камне, где ещё не высохла влага от её тела.

Она прошла в гущу. Я не успел пошевелиться. Проводил её взглядом, не в силах оторвать глаз. Такая удивительная грация. Лёгкое покачивание бёдрами гипнотизировало, а каждый шаг казался столь невесомым, что лишь по дикому недоразумению оставлял следы на земле.

– Ты идёшь или нет? – крикнула она из зарослей.

– Да, сейчас.

Очень быстро мы выбрались на поляну с огромным каменным идолом поросшим вьюном, и с лианами на лбу вместо чёлки.