Катька спокойно пожала плечами:

– Вообще-то, это один человек.

– Это была шутка, – подтверждая Катькины слова, расплылась в довольной улыбке «истеричка».

– Правда?! – совершенно искренне выдал Костик Байков, двоечник и охламон, обладавший единственным положительным качеством: в школьной столовой он съедал всё, что ему давали.

И класс грохнул – даже те, кто несколько секунд назад размышлял: как нужно ответить?

– Тихо! – рявкнула Ирина Егоровна. Обведя семиклассников сквозь толстые стёкла жёстким очковым взглядом, она заставила всех замолчать. И вновь уставилась на Катьку: – Теперь серьёзно. Что происходило в одна тысяча семьсот сорок первом – одна тысяча семьсот сорок третьем годах?

– Вроде, со шведами воевали, – Катька дёрнула правым плечом – почему-то нервно.

Учительница кашлянула:

– Так. А вот Вольтер, Монтескьё, Дидро, д'Аламбер…

– Вы про политику просвещённого абсолютизма? – перебила Катька.

– Ну-у?.. – задумалась «истеричка». И вновь ожесточилась: – Во что была преобразована Духовная коллегия, которая управляла церковными делами?

– Да в Синод, – Катька дёрнула левым плечом.

– В какой? – потребовала уточнения учительница.

– В Святейший. – Катька пожала обоими плечами.

– И правительствующий! – ткнула пальцем в потолок кабинета Ирина Егоровна.

– Ну да, – согласилась Катька и вздрогнула от третьей эсэмэски.

– Всё! – «истеричка» остановила Катьку, выставив в её сторону ладони. – Киршина может идти домой. Поможешь матери, если что. И если что, вызывай врача, поняла? За урок пять. Остальным – контрольная! Предварительная! Но – контрольная! И по всему материалу! За год!

Класс нервно вжался в столы и стулья, забыв позавидовать и плюнуть вслед однокласснице.

А Катька счастливо выдохнула и, схватив сумку, выскочила в школьный коридор.

На экране смартфона высвечивалось: КОЗА. Впрочем, Катьку это не задевало, она даже чмокнула экран с этим словом:

– Лосось, ты зараза, но я тебя обожаю – ты меня с контрольной вытянул!

Смартфон тут же выдал ещё одну эсэмэску: ДУРА.

Вот теперь надлежало действовать. Катька решительно набрала номер, с которого приходили сообщения, приложила аппарат к уху. И… долго ждала ответа. И не дождалась.

– Не поняла?! – произнесла сурово и набрала номер во второй раз. А когда где-то далеко что-то щёлкнуло, дав понять, что абонент наконец-то на связи, тут же наехала на него – без предварительной подготовки: – Ты чего, совсем, что ли? Точно голову отбило? И не судьба сразу ответить, да?

Она взяла паузу, чтобы дать Лососю возможность оправдаться, и уже наслаждалась грядущей дрожью его голоса, что должен был – обязательно! – раздаться в ответ, однако! Однако вместо этого вздрогнула сама.

– Да! – ответил её смартфон. В её, Катькино, ухо. – Не судьба, – а потом голос спросил: – А вы кто?

– А… – сказала Катька и замолчала.

Голос был не Лососевский. Ну не мог её одноклассник, даже после мнимого падения со школьного забора, говорить таким голосом! Хриплым, уставшим, далёким, но самое главное – взрослым.

– Алло, – повторил голос. – Вы меня слышите?

– Слышу-слышу, – на автомате отозвалась Катька зайцем из старого советского мультсериала.

– Вы… – мужчина из далёкого «откуда-то» задумался, прежде чем произнести новые слова. – Вы, наверное, ошиблись?

– Я?! – искренне изумилась Катька. Ошибиться после «сволочи», «гадины», «козы» и «дуры» было сложно, но. – Даже не знаю, что и сказать! – выдала она в конце концов, думая про себя примерно так: «Не, ну нормально! Обозвали! Оскорбили! Накатили! И – ошиблись?! И как вам это, нормально?!»

В следующее мгновение смартфон ошарашил ещё раз.