Основная масса хлопкового полуфабриката подлежала реэкспорту на Юг, в Италию[828]. И лишь меньшая часть предназначалась для дистрибуции на Север, в польско-литовские земли[829], Германию[830] и Московию[831].
2. 2. Левантийские материи
Достаточно активно торговые люди Севера интересовались готовыми изделиями из текстиля, называвшимися в средневековых русских источниках «красным товаром»[832]. Кафские акты конца XIII в. упоминали расшитый золотом назик стоимостью 14000 аспров [833]. Известен этот сорт ткани и составителям «Куманского кодекса»[834]. Назик[835] ткали, по свидетельству Марко Поло[836], в Багдаде и китайских городах.
Помимо назика был известен как — хлопчатобумажная ткань (от персидского нах – хлопок). В персидской космографии начала XIII в. говорится о товарах Тебриза, знаменитого центра производства тканей: «Его товары: атлас, красивые каба, златотканная парча, хлопчатобумажная пряжа (нах), шелковая ткань, камка, хазз, бавали…, шерстяные покрывала…., парча…»[837].
Багдадский и тебризский назик и нак поступали на кафский рынок морем из Трапезунда, куда, в свою очередь, они привозились с восточными караванами из Султании и Тебриза. Китайский назик привозился по северному ответвлению Великого шелкового пути.
Упоминались, далее, мосульские ткани[838], также шитые золотом. Объем их импорта в Кафу в конце XIII в. составлял 11000 аспров. Мосульские ткани производились в Мосуле[839] и попадали в Кафу, скорее всего, через анатолийские порты.
Известны были также «ездские» шелковые материи с золотыми узорами. В латинских источниках они назывались iassi или iasdi[840]. Центром их производства, определенно, был иранский город Йезд.
Вместе с мосульскими тканями иногда фигурировали материи, называвшиеся по-латински xanici и caxanici [841]. Вероятнее всего, здесь речь шла о знаменитых аксамитах, обычно расшивавшихся золотыми узорами в виде зверей и птиц.
В массариях Кафы 1421–1459 гг.[842] упоминались камка, бархат и атласы. Общая стоимость этого товара достигала 21200 аспров. Камка и бархат в особо значительных объемах ткались в Кашане и Йезде[843]. Гладкие атласы производились в Шемахе[844].
В венецианских документах встречаются указания на китайский сендал и бухарский синдон[845]. Это были шелковые материи различного цвета, расшитые золотой тесьмой. Сендал выделывали в Чжосяне, Цзя-сине, Хэцзяне и некоторых других китайских городах[846]. Синдон ткали в Бухаре.
Наконец, есть сведения о продаже в Кафе восточных ковров[847]. Шелковые коврики, по-видимому, следует понимать под странным латинским обозначением “zapis camuti”[848].
Помимо шелка и парчи, Кафа получала и перераспределяла значительное количество левантийских тканей из шерсти, хлопка и льна. Наибольшей известностью пользовался шерстяной бокаран. Объем его ввоза в Кафу, судя по актам Ламберто ди Самбучето 1289–1290 гг., составил 10700 аспров[849]. Бокаран производился в Бухаре, по которой он и получил свое название. Этот сорт ткани пользовался исключительно высоким спросом на тогдашнем мировом рынке; а высокий спрос стал стимулом для производства подобного типа текстиля во многих центрах Востока.
Так, появился бокаран, ткавшийся далеко за пределами Бухары, в городах Индии и Персии. Наиболее крупным центром его производства сделался Эрзинджан[850]. Здесь историк экономики соприкасается с первыми свидетельствами контрафактной продукции. Подлинный бокаран бухарского происхождения и его многочисленные аналоги из других восточных центров поступали на рынок Кафы, как по анатолийским, так и по северным торговым маршрутам.