Сегодня становится очевидным, что каждый из сколько-нибудь значительных торговых центров на «Великом шелковом пути» был не только посредствующим в передвижении товарного потока с Востока на Запад или в обратном направлении, но и в некотором роде медиатором в коммуникации многочисленных народов, лежавших по северную и южную стороны от этой трансконтинентальной магистрали[722]. Здесь Кафа, несомненно, являлась одним из важнейших центров, и выяснение ее дистрибутивной роли в распределении левантийского импорта на Север и Юг, в страны Средиземноморья, представляет особый интерес.

Круг основных торговых партнеров Кафы на Востоке достаточно широк. Прежде всего, это – Ургенч, центр Древнего Хорезма, стягивавший интересы Центральной Азии и Южной Сибири; он отмечен находками крымской монеты [723]; оттуда, по словам Ибн Арабшаха (1388–1450), издавна ходили в Крым караваны[724]. Далее, это – Самарканд, сообщавшийся, по замечанию Руи Гонсалеса де Клавихо († 1412)[725], с Кафой через прикаспийские Железные Врата. Наконец, это – почти запредельный Канбалык, концентрировавший товарные ресурсы Китая и всего Дальнего Востока; между китайской столицей и Крымом существовало устойчивое сообщение, действовал хорошо отлаженный маршрут, который Джованни Монтекорвино (1247–1328) характеризовал как «самый быстрый и самый безопасный»[726]; о стабильности этой линии коммуникации свидетельствуют и находки генуэзской монеты[727].

Еще активней сообщались с Крымом и Кафой экономические центры Передней Азии. Из них первенствующее положение занимали Тебриз и Султания (Сольтание); туда в июле – августе, ко времени прихода азиатских караванов, приезжали кафские купцы[728]. Вслед за ними шли Алеппо (Халеб) и Ахлат, Кастамону и Конья, Савасто (Сивас) и некоторые другие города державы Ильханов; их выходцы оставили после себя каменные стелы на крымской земле[729], впечатляющий знак жизненно важных контактов с Крымом. Кроме этого, должен быть назван город-порт Ормуз (Бендер Аббас); он был тесно связан с Султанией, а через нее – с Кафой[730]; одновременно этот порт открывал выход к морским коммуникациям по Индийскому океану. Отношения с Кафой поддерживали еще более отдаленные Йезд и Керман, предварявшие доступ в фантастически богатую Индию. Наконец, следует отметить Дели, город, аккумулировавший богатства Индостана. Согласно «Кыпчацкой хронике» Абдуллаха ибн Ризвана[731], индийские товары достигали пределов Крыма; показателем этих связей выступают находки золотого танка, характерной монеты Делийского султаната[732].

Как показывают многочисленные исследования[733], Великий шелковый путь распадался на северное, центральное и южное направления. Северное направление проходило через пустыни и степи Южной Сибири и Центральной Азии, вдоль рек Оксус (современная Сыр-Дарья) и Яксарт (ныне Аму-Дарья), через солончаки Северного Прикаспия и степные пространства Северного Причерноморья. Центральное направление пересекало Индию и Персию. Южное направление включало морскую коммуникацию по Индийскому океану и Персидскому заливу.

Самым быстрым маршрутом между Западом и Востоком в Средние века был, согласно современным оценкам в медиевистике[734], северный. Он, по свидетельству Джованни Монтекорвино[735], пролегал через Татарию и «страну готов» и мог быть преодолен всадником за 5–6 месяцев. Этот же маршрут называли в качестве «самого безопасного, как днем, так и ночью» авторы «Руководств по торговле»[736]. Чтобы поездку в Китай, растягивавшуюся в составе каравана до 280 дней, сделать менее тягостной и даже украшенной приятным досугом, Франческо Пеголотти рекомендовал купцу-латинянину отрастить бороду, запастись хорошим переводчиком, владевшим команским, то есть кыпчацким языком, и взять в спутницы интересную женщину, каковых всегда было в избытке в Тане